Традиционно практику медитации помещают между двумя другими учениями, задающими её контекст: учениями о её корне – нравственной чистоте, или добродетели, и учениями о её высшем достижении – мудрости, или видении истинной природы вещей. В современной науке медитация смогла стать предметом серьёзного внимания со стороны психологического сообщества, когда стала восприниматься в отрыве от этих элементов, составляющих её классический контекст. Можно привести следующую аналогию: целебное растение можно собирать в лесу Амазонии, а можно получить его экстракт и синтезировать его действующий компонент в лаборатории.
На одной из недавних встреч, которые периодически проводятся с участием Далай-ламы, где учёные, исследующие мозг, общаются с буддистами, один исследователь откровенно рассказал о том, какие аспекты буддизма являются ценными для него, а какие – нет. В сущности, он говорил о том, что ему было интересно исследовать в ходе своих экспериментов виртуозных практиков медитации – тибетских монахов, имеющих обширный опыт медитационной практики, и отмечать поразительные отклонения различных биометрических показателей их мозга от нормальных показателей, отмечаемых в состоянии бодрствования. Чем более необычные изменённые состояния удаётся измерить, тем интереснее они для учёного. Тем не менее он признался, что его практически не интересует теория буддизма, связанная с медитацией. В частности, он сказал, что его не интересуют ни обсуждения нравственных качеств, которые, как считается в классическом буддизме, составляют непременное условие медитационной практики, ни освобождающие прозрения, которые человек получает благодаря медитационной практике. Такие вещи в принципе невозможно измерить, и потому, с точки зрения классического учёного-европейца, они не подходят для исследования.
Я убеждён, что ситуация изменится. Мы ещё многое можем почерпнуть из этой древней традиции мудрости как на личностном, так и на коллективном уровне и тем самым способствовать улучшению нашего мира.
Вскоре я коснусь нравственной чистоты и основ классической медитационной практики, однако прежде я бы хотел обратить внимание на прозрения, которые, как считается, возникают в процессе медитации. Три основных прозрения буддийской традиции – это факты непостоянства, страдания и отсутствия Я. Первый факт выражает истину о том, что все явления без исключения изменчивы; второй – что никакой опыт в силу своей структуры не способен принести долговременного удовлетворения; третий же обнаруживает неприглядную истину: мы отнюдь не те, кем себя считаем. К этим трём прозрениям можно добавить связанную с ними идею о взаимозависимом возникновении всех явлений и представление о пробуждении как о радикальной психической трансформации. Я хотел бы рассмотреть каждое из этих основополагающих учений и рассказать о том, какой конкретный вклад они уже вносят в современную психологию и способны будут внести в будущем. Эти идеи выходят за пределы практики медитации, понимаемой в качестве техники, и описывают понимание мира, которое дают такие практики.