Арабелла и другие новенькие с большим интересом ждали первого собрания. Где бы они ни учились раньше, нигде не было школьного парламента, которым управляли сами дети. Новичкам было интересно, как это всё устроено.
– Пожалуй, отличная идея, – сказал Мартин.
– И мне так кажется, – робко поддержала Розмари, готовая со всеми соглашаться.
– А я думаю – это глупость, – заявила Арабелла. Она с пренебрежением отзывалась обо всём в Уайтлифе. Ей хотелось перейти в ту престижную школу, в которой учились её подруги, и потому Арабелла с презрением выслушивала рассказы о разумной организации в Уайтлифе.
Неожиданно Джулиан поддержал её, хотя обычно ему не было дела до Арабеллы с её дурацкими нарядами и манерами.
– Мне до этого школьного собрания как до лампочки, – заявил он. – Мне всё равно, что они там обсуждают и делают. Пожалуйста, я не возражаю. Пока мне позволяют делать то, что я хочу, я не прочь позволять другим поступать, как им заблагорассудится.
– Ты это только говоришь, а на самом деле так не думаешь, – возразила Кэтлин. – Тебе же не понравится, если кто-нибудь сломает одну из твоих поделок. Или станет рассказывать о тебе всякие небылицы. Наверняка сразу взорвёшься!
Джулиан не любил, когда с ним спорили. Он откинул назад длинные чёрные волосы и поковырял в носу, как он обычно делал, когда был раздражён. Он мастерил крошечную лодочку из какой-то деревяшки. Та словно по волшебству рождалась у него в руках.
– Да пусть говорят обо мне что хотят! – проворчал Джулиан. – Пока я могу заниматься любимым делом, мне всё равно.
– Ты странный мальчик, – сказала Дженни. – В классе ты притворяешься невеждой, а потом вдруг оказываешься умнее других.
– С чего ты решила? Что он сделал такое особенное? – спросила Джоан, которая услышала их разговор. Она училась на класс старше, так что не знала, как Джулиан ведёт себя на уроках.