В округе было несколько маленьких азиатских лавочек и большой супермаркет на пересечении Лэдброук-гроув и Вестбурн-гроув, где Гвендолин делала покупки, внимательно сравнивая цены – она считала каждый пенни. По дороге в любой из этих магазинов она проходила мимо дома Олив. Надев черный шелковый плащ с маленькими пуговицами и небольшую соломенную шляпку, поскольку день был солнечным, Гвендолин положила кость на дно клетчатой сумки на колесиках, которой было всего девять лет и она прекрасно сохранилась.
Гвендолин позвонила в дверь Олив. Никто не отвечал. Портье, которого она попросила позвонить по телефону, сообщил, что никто не отвечает, и вспомнил, что видел, как она уходила. Досадно. Что за безответственность – оставить мусор в чужом доме и даже не догадываться о своей оплошности. Ей захотелось выбросить кость в ближайшую урну, но она усомнилась, а законно ли это. Вдруг это могут приравнять к краже?
После чтения Гвендолин больше всего любила ходить по магазинам. И не потому, что ей нравилось покупать, или разглядывать товар, или общаться с персоналом – просто ей приходилось сравнивать цены, чтобы экономить деньги. Она не была дурой и отлично понимала, что, купив соус здесь, а сыр чеддер там, экономит не больше двадцати пенсов в день. Но для нее это была игра, и поход от супермаркета на Портобелло-роуд в «Сэйнсбери» доставлял ей удовольствие, а не утомлял. Кроме того, ее путь лежал мимо дома, где много лет назад работал доктор Ривз. Теперь уже боль воспоминаний сменилась легкой ностальгией, а также новой надеждой, разбуженной заметкой в «Телеграф».
Сразу после войны Чосеры подумывали ходить к доктору Одессу. Но первые симптомы болезни миссис Чосер вынудили их отказаться от этой затеи. Колвилл-сквер слишком далеко, а доктор Ривз принимал на Лэдброук-гроув. После того судебного процесса, о котором кричали все газеты, Гвендолин узнала, что Одесс был доктором Кристи и много лет наблюдал самого Кристи и его жену.
Сегодня утром она не удержалась и отправилась на рынок. Сияло солнце, повсюду цвели цветы. Местные власти развесили горшки с геранью по всем фонарным столбам. «Представляю, сколько это стоит», – подумала Гвендолин. Иногда, заходя на рынок за овощами и фруктами – единственными фруктами, которые она ела, были бананы и печеные яблоки, – она экономила гораздо больше обычного и к концу дня обнаруживала, что в кошельке на сорок пенсов больше, чем ожидалось. Она остановилась у четырехэтажного дома с крутыми ступеньками, ведущими ко входу. Здесь когда-то принимал пациентов Стивен Ривз. Дом обветшал, одно окно было разбито и залеплено пластиковым пакетом из «Теско».