Мои глаза чуть не выпали из глазниц.
‒ Что?!
Я тихо и нервно засмеялась, не принимая его слова на веру.
Феликс резко взял меня за запястье и громко сказал:
‒ Да не шучу я! Не шучу!
‒ Тогда как это понимать?! ‒ я вскочила, совсем забыв о болевшей ноге. ‒ Что значит: «моя мама жива»?
‒ То и значит.
‒ Откуда ты вообще её знаешь?!
− Неважно, − быстро ответил парень. – Просто поверь мне на слово.
− Ты бы поверил в такое, если…
Он перебил меня:
‒ Мои родители бросили меня ещё в младенчестве. Они сбросили меня в реку, в надежде, что я захлебнусь и умру. Я не хочу обсуждать эту тему, ‒ хоть и сказал он это безразличным тоном, я увидела, что ему совсем не всё равно.
Я замолчала. Дальше продолжать с ним ругаться, уже не было смысла. И мне стало, так жаль его… Всё-таки, одно дело, когда родители тебя любили, и совсем другое, когда от тебя просто отказались. Невольно я вспомнила Криса, которого тоже бросили родители. Но у Криса-то раньше была бабушка. Наверно мне никогда не понять, насколько сильна их боль.
Мы сидели молча бесконечно долго. Мне хотелось как-то ободрить его, успокоить, но как тут успокоишь? Тут не подобрать слов, и даже сотни объятий не излечат такую рану. Даже время на это не способно. Человек просто живёт с этим всю свою жизнь.
‒ И что же… У тебя совсем-совсем никого не осталось? ‒ выдавила я из себя.
‒ Нет, − цокнул он языком.
Видно было, что я ему порядком надоела.
‒ Мне очень жаль, что они так с тобой поступили, ‒ я уже совсем не знала, что сказать.
‒ Мэдди, не стоит! Не люблю, когда кто-то пытается меня успокаивать. Тем более в этом нет твоей вины.
‒ Прости… ‒ тихо произнесла я, и опустила взгляд на пожелтевшую траву.
− Не извиняйся, − грубо попросил он.
Он немного помолчал.
‒ Я обидел тебя, да? Если да, то прости, не хотел, ‒ почти шёпотом произнёс Феликс, глядя сначала на звёздное небо, а потом на меня.
Я отрицательно покачала головой, что обозначало, что я не в обиде, и опустила глаза, не отрывая взгляда от опавшей на землю листвы.
Он встал, убрал руки в карманы и сказал:
‒ Тебе пора домой. Я думаю, твоя мама, навряд ли бы была довольна тем, что ты бродишь ночью по лесам в компании оборотня! ‒ он вновь улыбался. Как могло бы показаться, от его грусти не осталось и следа.
«Надо же, как быстро у него меняется настроение! Мне бы так!» ‒ подумала я и встала.