Пока я ждал ответа, по полу приехал новенький смартфон.
– Пароль – две тройки, – передал сосед.
– Это что, – удивился Рэй, – капитал? Или размер?
Я добрался до галереи снимков и видео быстрее, чем сообразил, что попал в архив лучшей порнухи однозадачных римских патрициев. Задница зудела от желания разослать материалы по новостным порталам.
– Что здесь такого? – не поняли Терри. – Миллиардерам не могу нравиться мальчики? Я думаю, у него их целый подвал.
Я выключил звук и нажал на один из файлов. Парень в догги принимал улыбающегося на фронтальную камеру Баркса.
– Ты, вроде бы, звонить хотел, – послышалось из-за перегородки.
– Скажи, что разговариваешь на языке немых, – подсказал Рэй.
– Вспоминаю номер.
Когда дверь вышибли вместе с щеколдой, я выпустил газы. Поправив пиджак, Кайл из видео склонил голову.
– Это мое личное, Джеймс. Ты не имел права этого делать. Значит, вернешь.
– Это единственное место, где призыв смыться звучит органично.
Удар, прилетевший мне в голову, отправил всех троих в спячку. Друзья говорят мне, что я медведь.
Я не верю.
стадия 3.
Пока я лежал грудью на тренажере для пресса, со связанными за спиной руками, во рту набралась гуща солоноватой крови. Я проглотил, потому что хотел пить.
– Кровавая Мэри, – сказал Рэй. – Первой группы. Интересно, если во время брудершафта шепнуть гею, что у тебя два входа, каковы шансы на освобождение?
В темноте пахло сырым бетоном.
– Вот что я скажу, ребята, – двигая отсутствующим мизинцем, заметил я. – По всей вероятности, у меня сломан нос.
– Он тебе не нужен. Помнишь соседку по площадке, Лизу Зойф? Она душилась так, что на теле образовывался новый слой парфюмерной кожи. Когда ее трахаешь, у тебя ощущение, будто ты оплодотворяешь гигантскую бабочку-нимфоманку. Что ты пчела, которой всегда мало.
– Вы что, спали с Лизой? – дернулся я. – Вы, два кретина. Она же инвалид.
– Это Рэй, – вздохнул Терри. – На моей совести только подвязки для яиц.
Однажды, завернув в дом удовольствий после провальной сессии с одной из пациенток, я обнаружил в паху скрещенные резинки, вплотную прижимающие чресла к стволу. Вернее, обнаружила одна из девочек.
Она спросила только одно:
– Доктор Порк. Это что, знак бесконечности?
– Вообще-то, – напомнил антагонист, – Киру из борделя усыновил не я. Чертов моралфаг.
Я не мог двигать ничем. Даже друзьями.