Хотел дать понять таким отношением – невелика важность у птицы, чтобы не зазнавалась. Дискомфорт – состояние, в котором человек совершает ошибки и допускает слабости. Он уже в этом состоянии пребывал, начиная с воскресного вечера, теперь – её очередь.
Возвращался из администрации с надеждой, что найдет Веронику у дверей своего кабинета – недовольную и злую, взгляд на прощание именно это и предвещал.
И немного расстроился, встретив её у кофейного аппарата, среди стайки парней, что-то очень живо обсуждающую. Дискомфорта, судя по веселому голоску, не было.
Пришлось рыкнуть на мужиков (до обеденного перерыва еще сорок минут, нечего тут прохлаждаться), а девушку одарить грозным взглядом, и не менее грозным:
– Я смотрю, Вероника Витальевна, Вы уже все дела сделали, раз назначили себе перерыв.
– Нет, Денис Игоревич, мы только начали знакомиться с проектным отделом, и парни любезно познакомили меня с кофейным аппаратом. Если я Вам сейчас не нужна, то мы продолжим.
Понятное дело, ему она совершенно ни к чему, будет только мешать и отвлекать от важных мероприятий. Поэтому оставалось только царственно кивнуть и отпустить восвояси. Чем она и воспользовалась, с превеликим удовольствием, ярко выраженном и на лице, и в скорости, с которой от него удалялась.
Малолетка, которую незачем даже близко подпускать к его кабинету. Решение, которое обжалованию не подлежит. Пусть болтается по отделам – глядишь, за болтовней время и пролетит, а потом отправится этот "консультант" на Родину, не солоно хлебавши…
Почему – то Алексей с таким решением не согласился. Совсем.
Откуда-то его черти принесли, стоило закрыть за собой дверь приемной. Даже с секретарем не успел перекинуться парой слов – начальник СЭБа поволок его дальше.
– Слушай, Денис Игоревич, а откуда ты её взял?
– С поезда. Встретил и привез.
Лёха, видимо, не оценил мрачного настроения шефа:
– Прикольно. Прямо-таки, сам встречал? Я думал, она шутит, рассказывая, как ты её спас от смерти на морозе…
– Что рассказывает? – Не сдержался, рыкнул опять на подчиненного, хоть тот и не был ни в чем виноват. Лишь в ярко выраженной симпатии, сквозившей в голосе и словах.
Алексей стушевался:
– Ну, то и говорит: если бы не ваш замечательный Денис Игоревич, сидеть бы мне до утра на морозе, коченеть. А он приехал, такой замечательный, бросил все дела, и меня встретил.