– Тогда иди с Богом. И я дарю тебе оберег, который в дальнейшем защитит тебя от сглаза. Главное – носить его у самого сердца не снимая даже во сне или в бассейне. И всё будет хорошо! Только не потеряй. Всё поняла? – вручил ей оберег.
– Да.
– Тогда можешь идти. Всё у тебя наладится!
Девушка, до этого вроде бы чуть не потерявшая сознание, чуть ли не вприпрыжку побежала к своему сиденью. А тем временем Пустов уже искал себе новую жертву для своих магических обрядов, остановившись в конце поисков на женщину лет пятидесяти. Сидела в очках, глупо хлопала ресничками, то ли слишком восхищённая чудесами Идриса, то ли просто недоразвитая. Лицо пухлое – очевидно, много пьёт. Одежда у неё не просто плохая, а больше похожа на старые, поеденные молью лохмотья. Реагирует на всё со странностями, так что однозначно тоже куплена Пустовым, для доказательства его экстрасенсорных способностей. И вроде бы уже не должен быть особо богатым, а деньгами разбрасывается так, будто он Уоррен Баффет, а не забытый всеми и униженный судьбой псевдоволшебник. Даже удивительно, что Дмитрий всё ещё был на коне. На старой, хромой и костлявой кляче? Однозначно, да! Но это по-прежнему всё ещё был конь.
– Ты! Выходи! – повелевал он. Женщина повиновалась и поднялась на сцену.
Идрис внимательно осмотрел её.
– Как вас зовут?
– Антонина Петровна.
– Вы носите очки. Почему?
– С самого детства у меня началась…
– Лариса! Микрофон! Быстрее! – перебил свою пациентку Пустов. Но, по правде говоря, учитывая хорошую акустику и всего пятьдесят человек в зале, смысла в микрофоне не было. Нужно же было, в конце концов, погонять ассистентку, не просто так деньги получает. Та снова цокала тоненькими каблучками, бегая, словно порхающая бабочка, и это на своих туфельках. Туда-сюда, туда-сюда. Бедняга…
Когда Антонине дали микрофон, Дмитрий сказал:
– Продолжайте.
– С самого детства, как я говорила, у меня были проблемы с глазами. Собственно, началась близорукость. Всю жизнь пришлось проходить в очках. А тут ещё старость, не радость…
Понимая, что она просто зазубрила выученный текст, играя без выражения, Идрис перебил её.
– А сейчас у вас какие проблемы?
– У меня, – Антонину заклинило, – у меня… – вспомнила и улыбнулась, как двоечница перед школьно доской и учителем, – у меня… – снова заклинило, – у меня камасу… Катапу… Катару…