Те недоуменно переглядывались.
– А что такого?
– Это же цыгане! Украденных из церковного сейфа денег мы у них никогда не найдем. Или вы думаете, что преступники прячут их под облучком какой-нибудь кибитки? Не смешите меня!
– А иконы? Думаешь, они так быстро успели их продать?! – столь же рьяно возражал ему Егоров. – Там, по описанию свидетелей, золота – килограмма на полтора!
– Если и попадется какая из украденных икон, они моментально найдут объяснение!
– Это какое же?
– К примеру, скажут, что купили ее или выменяли у местного алкаша. И попробуй доказать обратное.
– И докажем!
– Докажем, Вася! Обязательно докажем! – кивая, подошел к нему Иван. – А как насчет сроков, поставленных комиссаром? Управимся в оставшиеся четверо суток?
Возражение было серьезным. Егоров и Бойко молчали подобно школярам, не выучившим урок.
– Давайте думать, – вновь нахмурился Старцев. – Мы должны найти выход.
Докурив, народ разошелся по кабинету. Кто-то уселся за рабочий стол, кто-то принялся рассматривать большую карту СССР, висевшую на стене между шкафами.
Все молчали. Первым подал голос Васильков:
– Иван, а ты помнишь события на реке Северский Донец?
– На реке… Северский Донец? Да… вроде… помню, – неуверенно ответил он. Через секунду его осенило: – Ты про тот наш спектакль?
– Ну, конечно! Что, если сработать по той же схеме?
– А это мысль, Саня! Ну-ка, мужики, подгребайте ближе. Сейчас мы вам расскажем одну занимательную историю…
* * *
Стрелковая дивизия, в состав которой входила разведрота Василькова, до переброски под город Рыльск принимала участие в Харьковской наступательной операции. Тяжелое было время. Немец хоть и стал регулярно получать по зубам, все одно пока не тушевался: либо пер вперед, либо упрямо держал позиции, покуда из тыла шли эшелоны со свежим подкреплением и новенькой техникой.
Разведчики обосновались в густом лесу, что темнел квадратом на левом берегу Северского Донца. Через неширокое русло виднелись кварталы Лисичанска, кишащего немецкими солдатами и офицерами 30-го армейского корпуса.
После нескольких суток упорных боев установилось затишье. Изредка над головами пролетали самолеты или постреливала дальнобойная артиллерия. Однако пехота наслаждалась передышкой: отсыпались, мылись в блиндажах, приспособленных под бани, стирали формяжку…