Качели во дворе. Как я сказала, огород граничил с лесом, граница была отмечена колючей проволокой, можно играть прямо в лесу. Переберёшься через проволоку – и у себя «дома». Там трава «кукольник», из которой можно делать «одетых» кукол – участниц маленьких спектаклей, а были ещё кустики с супротивными веточками, из такой веточки получался тоненький человечек. Перед самым домом отчима высоченная ель, дерево северное, а вокруг её ствола – виноградная лоза, растение южное. Такой вот симбиоз. Одно было плохо – я нигде здесь не могла найти хорошей глины для скульптуры, которой была так щедра сибирская земля. (В Сидорёнково у меня была своя скультурная мастерская – яма в огороде.) B доме, однако, – книги. Много книг дальневосточных авторов и на дальневосточные темы: «Дерсу Узала» Клавдия Арсеньева, рассказы о природе Михаила Пришвина, «Амурские ребята», «Сердце Бонивура»… Я читала запоем.
Но свекровь, Мария Касьяновна – маму недолюбливает, называет «цыганкой». Словесная баталия через стенку: Марья Касьяновна в кухне, мама в моей спаленке. Марья Касьяновна считает, что мама «приворожила» её сына, выговаривает ей это через стенку, и вскоре уезжает в Бикин, к своей младшей дочери Даше, грузит свои вещи в грузовик со словами «Я буду жить как кошечка». Я долго тщилась представить, как это – «жить как кошечка»? Предтавлялось блюдце с молоком на полу. Дальше воображение не шло.
…Лето. Навещаем бабушку в Сибири. Едем с множеством пересадок на разных поездах, включая товарняки. Много туннелей. Пересадка; опять пересадка. Я сижу на чемодане на какой-то станции, мама ушла то ли компостировать, то ли просто добывать билеты, вокруг суета и шум, а мне так хочется спать. Я клюю носом, откуда-то появляется мама, говорит «не спи». Легко сказать, «не спи». Как это мучительно, пытаться не спать, когда слипаются глаза и падает вниз голова. Мама даёт мне «ванильную» булочку и кусочек… «Что это?» «Сыр» – говорит мама. Сначала его вкус непривычен… Потом – вкусно! У меня тогда было своё восприятие некоторых слов – определений, например: «сладко» и «вкусно». Мои земляки-челдоны обычно говорили о вкусных вещах: «сладко». В книгах я прочла и в речи моей мамы слышала другое слово, а именно: «вкусно». Это слово мне нравилось больше, и я думала, оно больше подходит к тем вещам, которые я любила, а любила я всё сладкое: мёд, сахар, конфеты. Любовь к сладкому приводила меня к неприятным случаям. Например, такой: бабушка собралась что-то испечь. Разложила на столешнице тесто, фарш, овощи, в сторонке – ложка с горчицей. Горчица показалась мне мёдом, и я стала подкрадываться к ложке. Ближе… Ближе… Схватила ложку – и в рот, проглотила содержимое. Нужно ли описывать ощущения? Внешне это выглядело как пляска святого Витта.