Все сели кушать, а я в углу. Мой маленький мозг пытался понять, за что, почему меня в угол… Я же не начинала все. Он начал отбирать куклу. Он кричал на меня. И я куклу-то ему отдала. И пальцем его не тронула ни разу. За что? Я не понимала… Дети уже все поели и собирались ложиться спать, а я все стояла. Правда, попыталась объяснить воспитательнице, что я не виновата и как дело было. Но слушать меня никто не стал. «Я все видела, – ответила мне воспитательница и укоризненно посмотрела на меня, – отвернись в угол». И я снова стояла, пытаясь понять своим маленьким умом, что не так я сделала. Ведь я лишь защищала свое и себя. Придя к пониманию, что меня поставили в угол незаслуженно, я решила, что надо все-таки его заслужить, раз я уже в нем стою, да еще и так долго. Дети все улеглись спать, а я продолжала стоять в углу. Я собрала всю храбрость, которая у меня была, и показала язык воспитательнице, посчитав, что так будет правильно. Это был мой ответ на незаслуженное наказание. Развернулась и пошла к своему ящичку, переобулась и пошла на выход из садика. Вслед я слышала, что воспитательница кричала: «Вернись!» Но я не собиралась возвращаться туда, где меня обидели. Двери были открыты, я вышла из садика и пошла домой. Благо садик был во дворе дома.
Села я на лавочку и стала ждать маму с работы. Живот урчал, жутко хотелось кушать, ведь я осталась без обеда, но возвращаться не собиралась. Я терпела. Долго пришлось сидеть возле подъезда. Пришла мама, даже, можно сказать, прибежала. Ей позвонили на работу и оповестили, что ее ребенок ушел из садика, но почему, не сказали. Мама, конечно же, прилетела к дому, а там я сижу спокойно и жду ее.
Мы зашли домой, и мама стала спрашивать, почему я ушла. Я ей объяснила и рассказала всю историю. Надо было слышать ее, она обеспокоенно и взволнованно сказала:
– Больше так не делай, я же испугалась, я же переживаю. А вот насчет языка, – она спокойно сказала, – не надо было. Ты же воспитанная девочка.
Я промолчала и подумала: «Да, я же воспитанная девочка, не буду так больше делать».
Наутро я снова пошла в садик, мальчик тот больше ко мне не подходил, и это радовало. Пока шла в садик, надеялась, что не будет той воспитательницы. Как-то стыдно стало за свой поступок. И это я про показанный язык, а вот про то, что ушла, я считала себя правой. «С языком, конечно, нехорошо получилось, ну да ладно, – думала я, – надо извиниться». В садике все было, как и прежде, спокойно: никто меня не ругал. Может, потому что воспитательница была другая. «А там и выходные», – радовалась я.