– Сколько я пролежала в коме?
– Десять дней. Сначала ещё была надежда. Потом врачи сказали… твой мозг не отвечает на тесты. Нас уговорили прекратить искусственную вентиляцию. Это было трудное решение, мы до последнего не верили, что потеряем тебя. А потом ты бредила и билась в истерике. Невыносимо было видеть тебя в таком состоянии. – Он погладил меня по руке.
– Прости, – только и сказала я.
– Ты не виновата, доктор говорит, после комы бывает и не такое. Кто-то ничего не помнит, а кто-то помнит то, чего не могло быть.
В палату вошла медсестра.
– Пора делать укол.
– Но она хорошо себя чувствует. – Отец взглянул на девушку.
– Вот и замечательно! Завтра доктор посмотрит. А сегодня мы должны продолжать лечение. – Мило улыбаясь, она взяла меня за руку.
Веки потяжелели, и я снова погрузилась в сон.
Из зеркала на меня смотрело нечто бледное, с провалившимися в чёрные круги глазам и повязкой на голове. Вся правая сторона тела цвела яркими синяками, они уже пожелтели, но всё равно выглядели страшно.
Доктор категорически отказался выписывать меня домой, ссылаясь на психическое состояние. Собственно, винить его не за что. Мне и самой уже казалось, что с головой у меня не всё в порядке. Во снах я жила в другом мире, а просыпаясь, не могла понять, где нахожусь. Родные не оставляли меня одну ни на минуту!
Время лечит, как известно. Через две недели лекарства сделали своё дело. Ночные кошмары ушли, стало казаться, будто ничего, кроме аварии, не было. В сознании поселились сомнения. Неужели всё было бредом, выдумкой воспалённого мозга? Придуманный мир, драконы… Моё сердце сжималось при одной мысли о хранителе. Я не хотела верить, что придумала Анри, не хотела верить, что его не существует. Но надо было возвращаться в жизнь, в реальность. Родные, доктора, все ждали от меня этого. Я понимала, если не перестану доказывать существование мира драконов, то ещё долго не выйду из больницы. Поэтому постаралась не показывать свою боль и чаще говорить об улучшении. О снах вообще не упоминала. И вскоре все расслабились, даже стали разговаривать со мной как с обычным человеком, а не пациентом психушки.
– Мама, сколько можно здесь дежурить, вы с папой уже устали. Иди домой, со мной всё хорошо. Здесь медсестра и санитарки.
– Леночка, мне нетрудно, – заботливо говорила она, внимательно вглядываясь мне в лицо.