И главное, не поймут они тебя. Что осудят и оскорбят – это как раз не страшно. А страшно то, что до них никогда – никогда! – не дойдёт бесплотный этот свет, почти как лунный – призрачный, мистический, свет Истины, которую прозревали во все века изгои, за которую были они гонимы толпой, побивающей их каменьями.
Но давай ближе к теперешней ситуации. Твоя жизнь ещё не прошла. И не то что еле-еле теплится лампадка – нет, горит в душе костёр, летят искры во все стороны, в огне сгорают все сомнения… Ты знаешь, что живёшь правильно, тебя не убеждают все эти многочисленные разговоры и советы обывателей – мол, надо то, надо сё. Ничего тебе от них не надо. Тебе твоё надо – то, что им вовеки недоступно…
И чего ж ты хотела от людей? Да ничего такого особенного – чтобы тебя любили. А тебя не любил никто (собаки и старенькая прабабушка не в счёт). Ну вспомни – может, всё-таки, ты ошибаешься?
Нет, память у тебя острая, как в детстве, и не подводит никогда. Ты не забываешь даже то, что следует забыть и не вспоминать под страхом смертной казни. Память доставляет тебе много мучений. Это Святослав Рихтер сказал: «Я не забываю никогда и ничего». Так и ты, и когда-нибудь она тебя просто испепелит – например, ты не можешь спокойно вспоминать, как мучила пса перед смертью операциями, в надежде, что это его спасёт, а надо было сразу понять, что псу конец, и усыпить, чтобы не мучился… Когда всплывают картины того, как глупо ты боролась за его уже пришедшую к своему пределу жизнь – глубокой ночью, в метель, со сломанной ногой (твоей, а не пса) тащила его, огромного, чуть ли не на себе, в ветеринарку, когда у него после первой операции началась страшная аллергия на нитки, и он явно не дожил бы до утра – ты начинаешь буквально скрежетать зубами. И во всём ты была такая – настырная. А бабушка умирала от рака два долгих года? И вот наступил её последний день – жить там было уже нечему, а ты всё бегала вокруг и пыталась влить ей в рот какие-то порошки и микстуры…
Ну – дура. Вот так и жила, совершая ошибку за ошибкой. Может быть, потому, что притворяться раньше совершенно не могла, это сейчас немного научилась лицемерить и не показывать никому, что ты о них думаешь. А зачем? Иисус Христос пришёл к ним – и ничего в них не исправил, а ты кто такая, чтобы пытаться переделать бракованный материал? Из говна – конфетку сотворить? Извращенцев сделать адекватными, этого ты жаждешь? Да не хотят они быть другими, уймись!!!