Среди скота не найдется аналога нашему Микеланджело, но он и не нужен. Животные принимают свое бытие так, как мы никогда не сумеем. Они не создают этих зеркал – книг, картин, симфонических произведений – с помощью которых мы улавливаем и отображаем свою природу. Они не стали бы делать этого, даже если бы могли. Понимание заложено в них изначально. Все эти человеческие штуки, искусство, религия, наука – что они, как не способ восполнить эту разницу? Будь мы способны на такое же принятие, как животные, у нас бы не появилось ни Сикстинской капеллы, ни «Мадам Бовари», ни «Фантазии и фуги». Все, что мы любим в этом мире, происходит из наших ошибок, из нашей боли. Все, что создает человек, служит лишь одной цели – уменьшить ужас этого мира. Тот ужас, который испытывали и Бетховен, и Китс, и Ван Гог, и каждый великий творец, этот общий ужас человечества, которое блуждает, взирая на темные и ненадежные тени с бо́льшим удовольствием, чем на честные отражения.
Создай мы идеальное искусство, идеальное зеркало, которое отобразило бы реальность, которое позволило бы нам увидеть самих себя со всех сторон, это означало бы конец творческих поисков. Искусство убило бы само себя. Или жило бы так, как живет в лошадях, кошках и овцах. Искусство жить, просто жить, которому нам, людям, еще учиться и учиться.
* * *
СПУСТЯ неделю после возвращения из Рима я встретился с Имоджен. Я говорю «встретился», но это в некотором роде преувеличение. Будет правильнее сказать, что я замечал ее то тут, то там возле дома, примерно как орнитолог-любитель замечает зяблика в своем саду. Каждый раз, когда я подходил поближе, чтобы получше ее рассмотреть, вы обе улетали.
И вот теперь я смотрел на крупный план, и мне не нравилось то, что я видел. Что случилось с другими твоими друзьями? Куда делась, например, Холли? Мне очень нравилось слушать ваш струнный дуэт, когда вы вместе занимались. Или та девочка с конюшни. Эбигейл, да? Такая душевная старомодная девчушка, которая всегда с удовольствием заходила в магазин. Она мне всегда казалась милой.
Это были прилежные, одухотворенные девочки. Именно те друзья, которые оправдывали для меня расходы на твое обучение.
Имоджен была совсем другой. Я не мог объяснить, в чем была ее инакость, но очень хотел в этом разобраться.