– Рубен! Нет!
Он упал. Быстро и грузно.
Секунда – и его крик прекратился, и вот он лежит на бетонной плите прямо передо мной.
Все это выглядело чудовищно, неестественно – он лежал, как брошенная тряпичная кукла. Изогнувшиеся сломанные ноги. Учащенные движения грудной клетки. Сверкающая кровь, льющаяся из его рта.
– Вызывайте «скорую»! – крикнул я мальчишкам, столпившимся вокруг в онемении. – Быстро!
В стороне, по Блоссом-стрит, неслись машины, направляясь в сторону Йорка или в торговые центры, ничего не знающие, ни к чему не чувствительные.
Я опустился на колени и коснулся рукой его лица, и умолял его не покидать меня.
Я умолял.
Все казалось каким-то продуманным наказанием – то, как он умер. Я видел решимость в его глазах, пока из его тела постепенно уходила субстанция под названием «жизнь».
Одного мальчишку, самого маленького, вырвало на асфальт.
Еще один, бритоголовый, востроглазый, отшатнулся, отступил на пустую дорогу.
Самый высокий и мускулистый из всей компании просто стоял и смотрел на меня, спрятав лицо в тени капюшона. Я ненавидел и этого мальчика, и его жестокое равнодушие. Я проклинал Бога за то, что этот мальчик стоял передо мной и дышал, пока Рубен умирал на асфальте. И, несмотря на отчаяние и остроту момента, я ощущал, что с этим мальчиком что-то не так, словно он попал в этот сюжет из совсем другой реальности.
Я взял Рубена за руку, за отяжелевшую левую руку, и увидел на покрасневшей ладони следы от перекладины, за которую он держался. Я гладил эту ладонь и говорил с ним, нагромождая слова поверх других слов, но все это время я наблюдал, как он покидает собственное тело, как он исчезает. А потом он кое-что сказал.
– Не уходи.
Будто бы это я уходил, а не он. Это были его последние слова.
Его рука похолодела, ночь сгустилась, а потом приехала «скорая», чтобы подтвердить, что уже ничего нельзя сделать.
Я помню, как ты шла через парк.
Помню, как оставил на земле тело Рубена.
Помню, ты спросила: «Папа, что случилось?»
Помню, как сказал: «Иди домой, детка, пожалуйста».
Помню, ты спросила про «скорую».
Помню, я тебе не ответил и просто повторил свою просьбу.
Помню, как тот мальчик в капюшоне в упор на тебя посмотрел.
Помню, как я сорвался, помню, как схватил тебя за руку и заорал, помню, что был как никогда резок с тобой.
Помню выражение твоего лица, и как ты побежала обратно к дому, к магазину, и как закрылась дверь. И как сквозь безумие пришло осознание, что я предал вас обоих.