Проходящий мимо Малёк больно ткнул меня под рёбра, я охнул и заморгал. В поле зрения попал доктор Шу, осуждающе качающий головой. Ну да, да. Что это я себе позволяю?!
– Мы из-за вас могли опоздать на праздник. Посмотреть на отход кораблей, – попеняли нам троим.
– Что? Корабли? – всполошились мы, словно узнали о походе на пиратов только сейчас. Хотя, да. Ведь всем было известно, что это случится завтра, так что ещё утром казалось, будто у нас сутки в запасе.
Тоже мне, праздник!
– Да. Оба флота отправляются на к Лийским островам. Часа через два-три. Наш мудрый король решил не ждать ещё день. Чего ждать, коли всё готово?
Мы с Мальком так и сели. Нам не успеть. Чудиле не поверили. Теперь он с флотом, и его могут убить. Нас всех тоже убьют.
– Так давайте праздновать, раз мы все здесь! – вскричала мама Мале. – Что нам мешает устроить праздник, а потом всем вместе рвануть в порт?
И началось! Кто-то нёс тарелки, кто-то полез в погреб, кто-то откупоривал бутылки, кто-то побежал в лавку… Мы, трое, стояли, словно оглушённые. Мы не успели.
– Да, сынок, Петрик записку прислал, – проносясь мимо, сказала мама. В моей руке оказалось Чудилино письмо.
«Миче, никто не верит. Меня не отпускают. Корабли отходят раньше на сутки». Дата и время. И приписка: «Сделай же что-нибудь».
Что я сделаю, никому не известный анчу, маленькая мошка, как говорит Лёка Мале?
*
Малёк успел уже ополоснуться и переодеться, и поэтому дядя Тума налетел на него с новой силой, но уже по другому поводу. Он обругал племянника шалопаем и велел ему отправляться на работу и ударным трудом смыть с себя позор прогулов. Ему и самому надо быть в порту, а не прохлаждаться в компании родичей. Малёк сопротивлялся и говорил, что к смыванию позора он приступит завтра, но дядя был неумолим и на полголовы выше. Дядя Тума – суровый старый вояка. Он уволок нашего друга на службу, несмотря на его яростное сопротивление. Малёк бросал на меня извиняющиеся взгляды, и я сказал ему:
– Ступай, я что-нибудь придумаю.
Что я могу придумать?
Вы спрОсите, отчего мы не поговорили с начальником таможни? А бесполезно. Сказал же я: дядя Тума скептик, циник и боюсь, что атеист. Поверит он волшебнику, как же! Для него маг – это фокусник, достойный лишь деток развлекать в младшей школе. Как он на меня обиделся, когда я решил зарабатывать гаданием и проигнорировал его личное приглашение работать в таможне! Заметили? Он со мной вообще перестал разговаривать.