Я вылил на братца, коврик и Чудилу кувшин воды и, поставив Петрика перед собой, велел ему забыть о Рики и слушать меня. По мере того, как я говорил, его глаза делались всё больше, и вот уже полезли на лоб. К концу рассказа я почти успокоился и, оглядев комнату друга, закончил вопросом:
– Ты опять куда-то собираешься?
Бедный Чудила был так озадачен, что даже не сразу ответил:
– Ну да, собирался. Повоевать немного.
– Что?!
– Да. Я зашёл бы сегодня попрощаться. Я не говорил вам – зачем тревожить зря? Тем более, я даже не подозревал, что ты знаешь что такое пираты и что в море водятся корабли.
Рики, умывающийся над тазиком, захихикал и расплескал воду. Я не обиделся: они так всегда шутят, говорят, что я не от мира сего.
– Но послушай, Петрик, на войне убивают. Тебя могут убить.
– Да, – грустно сказал он. Чудила был сосредоточен и несчастен, теперь я это видел. Ему не хотелось воевать.
– Тогда зачем тебе это? Ты не моряк, не военный, ты не обязан.
– Как раз обязан, Миче, ты просто не знаешь, – рассеянно улыбнулся он. – Долг зовёт. Но ты говоришь, что нападут на город?
– Я утверждаю!!! Где-то в наших островах притаился пиратский флот. И всё это нужно не кому-нибудь, а Коркам. Иначе какой вообще смысл красть Доброе Сердце Эи? Рассказать тебе ещё раз, как старый злыдень говорил, что я ему нужен, арестованный, в определённый срок для определённой цели?
– Ты не кричи громко о том, что украдено. Нельзя. Я тебя понял. А ты никогда не ошибаешься, Миче. Ты всегда прав, – также печально говорил Петрик.
Кстати, только он знал за мной это качество. Я уже устал отнекиваться. У меня было совсем другое мнение на этот счёт. Мне тысячу раз доставалось от родителей и учителей за то, что вот мол, и здесь я ошибся, и там не прав. А Чудила упёрся, утверждая обратное.
– Надо что-то делать, Петрик, – торопил я. – Меня не пустят во дворец, а тебя, или кого там – твоего начальника? – пустят. Да, начальник – это очень хорошо. Убеди его. Если стану я кого-то убеждать, мне не поверят. Ох, вообще никому не поверят. Я хотел говорить с принцем Далимом, но он ушёл. Я гадал – и сказано ведь: падение начнётся с невозможности поговорить. Ну не стой, чего ты стоишь?
– Возможность будет, – сказал Чудила. – Что вы собираетесь делать?
– У меня рабочий день, – напомнил я.