– Лизи, впусти. Я не для того, чтобы мерить вас. Я один.
Конечно, он просто вырвал у неё трубку. Будь на её месте и видя перед собой Люка, я бы отдала всё добровольно и сразу.
– Чего ты хочешь?
– Впусти, он не знает, что я нашёл тебя.
Тяжело выдыхаю.
– Пусть пропустят.
Следом слышу, как мои слова передаются девушке, но, вероятно, ему не доверяют. Женский голос спрашивает, согласна ли я, и получив положительный ответ, прощается со мной.
Быстро умываю лицо холодной водой, стараясь привести себя в порядок, приняв пальцы за расчёску. Идея оказалась не самой лучшей, потому что волосы как были спутаны, так и остались в таком положении. Они похожи на птичье гнездо. Собираю эту груду сена в пучок на макушке и стараюсь улыбнуться отражению. Выходит криво, я похожа на Джокера.
Когда открываю дверь, встречаюсь с тревожным взглядом Люка. Он с сожалением смотрит на меня, от чего становится тошней.
– Не надо, – отрицательно кручу головой. В любом случае, виноваты оба, хоть кто-то из нас должен был позаботиться о защите.
– Хрен с ним, если он не желает этого, а может и желает, но боится. Лизи, это такое счастье.
Закрываю дверь и топчусь в пороге.
– Ага, быть матерью одиночкой в двадцать один большое счастье.
– Не думай об этом. Подумай о положительных сторонах. Моя мама не могла забеременеть одиннадцать лет, ты только представь, одиннадцать чёртовых лет! Ей все врачи говорили, что она бесплодна.
– У неё был ты.
– Это и был я, – выдыхает он. – Она не могла забеременеть одиннадцать лет мной, а ты расстраиваешься. Даже не смей думать о таких глупостях и об аборте.
– Я не сделаю аборт, это убийство.
– Только представь, сколько пар мечтает о ребёнке, но не может иметь детей. Сколько пар пытаются, но получают желаемое лет так через одиннадцать. Не делай поспешных выводов о нём. Он напуган. Кто не испугается беременности в таком возрасте? Безмозглые? Вы, конечно, оба думаете, что вся жизнь впереди, но можно жить и с детьми.
– Я не хочу об этом говорить, – не скрывая раздражения, фыркаю я.
– Можешь злиться, я всё равно скажу. Он потерян и боится, пойми его тоже.
– Он не боялся расстёгивать ширинку и не предохраняться, почему я должна понимать его, когда он не понимает меня?
Люк вздыхает и гладит меня по голове.
– Прекрати быть такой упёртой, это погубит вас. Кто-то должен быть мудрей, почему этим человеком не хочешь стать ты?