– Это ты? – глупо спросил старший оперуполномоченный.
Мариэлла оглянулась. Белокурая бестия куда-то исчезла. Теперь её волосы чернели. "Это был парик", – догадался он. Но глаза были всё те же – огромные зелёные блюдца, засасывающие в себя.
– Конечно, я. А кто же ещё, бровастенький? – ухмыльнулась девушка, вернувшись к педикюру.
– Ты – Самка богомола? – всё также не хотелось верить Шилову.
– Кто я? – удивилась она в свою очередь, снова прерывая работу и оборачиваясь к нему.
– Ты меня убьёшь и выпотрошить, да?
– Тебе совсем не будет больно, – уверила хозяйка спальни чарующим бархатным голосом.
– Зачем ты всё это делаешь?
– Ты, правда, хочешь это знать, милый?
Мариэлла
Мариэллу при рождении назвали Оксаной. Когда ей исполнилось шестнадцать лет, матери она почти не помнила, в памяти всплывал лишь размытый образ смуглой кареглазой женщины, а отца она предпочла бы забыть навсегда. Если это вообще было возможно.
– Ну, вот и всё, – сказала Оксана, выйдя из отчего дома с дорожной сумкой, там самое необходимое, и, не оглядываясь, пошла к автобусной остановке.
Пьяный отец валялся в своей комнате, не скоро он её хватится. Записка на столе гласила, что искать её не нужно. Она уже взрослая.