»
[98]. Есть и более подробные воспоминания о процедуре медицинского освидетельствования. Согласно одному из них, немецкий врач отказывался утверждать добровольца Ивана Недригайло из-за последствий крайне тяжелых ранений, полученных тем во время гражданской войны: одна его рука была прострелена выше локтя и не разгибалась из-за поврежденных сухожилий, а через всю грудь по диагонали шел глубокий шрам от удара шашкой. «
Скажите этому добровольцу, – обратился к русскому коллеге немец – что его место в военном музее, а не на фронте!». Тем не менее Недригайло в конечном итоге был зачислен на службу
[99].
Анатолий Рогожин приводил сведения, что средний возраст добровольцев был около 50 лет, но было среди них и несколько человек старше 75. Основной контингент рекрутов составляли ветераны Первой мировой и Гражданской войн, многие из которых являлись инвалидами, в том числе более 20 человек с ампутированными конечностями[100]. Например, на фотографии в личной карточке ефрейтора Александра Фадеева (бывший российский подполковник, поступил на службу 1 ноября 1941 г. в возрасте неполных 63 лет) хорошо видно отсутствие у него левого глаза[101].
Гауптман Андрей Невзоров в своих мемуарах описывал эпизод, произошедший при проверке постов в декабре 1941 г. в зоне антипартизанских действий под Крупанем и дающий, на наш взгляд, наиболее точную характеристику боевой «ценности» подобных кадров: «На следующем посту был юнкер Русет. Он бывал уже в боях в гражданскую войну и был ранен в голову. Рана его страшно уродовала. С левой стороны была удалена часть челюсти. На левое ухо он ничего не слышал, да и на правое плохо слышал. Подхожу к нему, спрашиваю:
– Как у вас, Русет, ничего не слышно?
– А? – Не слышит. Повторяю вопрос, все равно без толку. Кричать громко не могу. Ночь. Должна быть тишина. Плюнул и пошел обходить дальше»[102].
Можно сделать вывод, что вербовщиков в первую очередь интересовали чисто математические показатели роста численности формирования и крайне мало заботили реальные боевые качества набранного контингента. Недостатка в добровольцах не было – уже 1 октября число служащих достигло 893 человек, а несколькими днями раньше, 26 сентября, в составе Русского корпуса был развернут Стрелковый полк двухбатальонного состава. Его командиром был назначен оберст Иван Кириенко, командиром I батальона – майор Дмитрий Шатилов, II – майор Виктор Зборовский, а командирами пяти рот – Гауптманы Михаил Гордеев-Зарецкий, Владимир Гранитов (отец принимавшего казарму юнкера Гранитова), Михаил Тихонравов, Василий Скляров и Василий Игнатьев. Полковым врачом стал штаб-арцт Николай Мокин