– Мы исключаем вас из училища!
Не помню, как я вышла из кабинета, как переоделась в каптерке в свое гражданское платье, как за мной закрылись ворота летной школы. Отлучили от неба… Обманула радуга… Счастья не получилось… И опять я оказалась на крутом берегу Волги, только теперь не на Венце, а далеко за городом. Порылась в карманах – нашла паспорт, комсомольский билет, красную книжечку с эмблемой метро – благодарность от правительства за первую очередь Метростроя. И все.
В мучительных терзаниях и тревоге я решила поехать к маме в деревню. Там, в родных тверских краях, меня всегда поймут и поддержат. Но тут же я спохватилась: ведь у меня ни копейки денег, не на что даже купить билет на дорогу. И тогда я направилась к горкому комсомола…
Наш тверской край испокон веков славился гостеприимством. По престольным праздникам у нас с широким русским размахом принимали дорогих гостей со всей близлежащей округи. Традиционно собирались не только родственные семьи: приходили близкие по духу люди, приезжали гости и издалека. Загодя готовилось к таким торжествам угощение. Помню, моя мама на престольные праздники всегда варила пиво. Оно было такое сладкое, вкусное, что понемножку его давали даже нам, детям. Для пива у нас в огороде на высоких тычинах рос хмель. По осени мы его щипали впрок, а на печи в мешке долго, пока не прорастет на солод, лежал ячмень. Из солода мама варила в русской печи в больших чугунах сусло. В сусло добавляла хмель, дрожжи. Все это потом процеживалось в бочонки, и через сутки-двое пиво было готово. Кто ни заходил в дом – всех угощали из больших кружек, из ковшиков.
Вообще-то наша деревенька Володово, затерянная в лесах между Осташковом и древним Торжком, была в одну улицу. К 1930 году в ней было всего 45 дворов. Летом здесь все собирали грибы и ягоды: в лесах и перелесках Галанихи и Микинихи, в Заказнике и на Сидоровой горе. Основным же занятием в наших краях, заботой многих поколений был лен. Когда он цвел, глаз не оторвешь от сине-голубого моря, а когда созревал – это было золотое море! А какой у нас воздух в разнотравье полей и лугов! А хрустально-чистые родниковые ключи на Вешне и в Песчанке, на Лотках и Ясеницах… По извилистым берегам речки Яременки было много черной смородины. Зимой мы катались на лыжах и санках с Молошной горы, на Сопках и Шише, играли в простые деревенские игры. Мужики долгими зимними вечерами чинили хомуты и сбрую, женщины пряли лен и рукодельничали, а молодежь организовывала танцы. В солнечную погоду с горы Шиш (никакой горы на самом деле тут не было – это был просто один из холмов Валдайской возвышенности) были ясно видны золотые кресты торжокских соборов, на которые мы бегали любоваться. Когда ранней весной подсыхала земля, и взрослые и дети играли на горе Шиш в лапту.