– Это ты лорд Утред?
– Я лорд Утред.
– Меня зовут Эдиг. Отец Эдиг. Я искал тебя, господин.
– Я же сообщил Вальдеру, где меня найти, – отрезал я.
Эдиг недоуменно посмотрел на меня:
– Вальдеру?
– Ты ведь из Беббанбурга?
– Из Беббанбурга? – Он затряс головой. – Нет, господин. Мы приехали из Эофервика.
– Из Эофервика? – Мне не удалось скрыть удивление. – И кто это «мы»? Сколько вас?
Я посмотрел на юг, но других всадников не увидел.
– Господин, из Эофервика мы выехали впятером, но на нас напали.
– И ты один остался в живых? – с укором спросил Финан.
– Мои спутники задержали нападавших. – Отец Эдиг обращался ко мне, не к Финану. – Они хотели, чтобы я пришел к тебе. Им известно, что дело важное.
– Кто тебя послал? – спросил я строго.
– Король Сигтригр.
Сердце похолодело и сжалось. Короткий миг я не отваживался заговорить, боясь того, что сообщит священник.
– Сигтригр, – повторил я наконец, гадая, какая беда могла заставить моего зятя отправить посланца. Меня терзал страх за дочь. – Стиорра больна? Или дети?
– Нет, лорд. Королева и ее чада здоровы.
– Тогда…
– Господин, король велит тебе вернуться, – выпалил Эдиг, выудил из-под рясы пергамент и протянул мне.
Я взял измятый свиток, но разворачивать не стал.
– В чем дело?
– Саксы. Нортумбрия ведет войну. – Он все еще стоял на коленях и смотрел на меня снизу вверх. – Королю нужны твои воины. И нужен ты.
Я выругался. Беббанбургу придется подождать. Нам необходимо мчаться на юг.
Выступили мы на следующее утро. За мной следовали сто девяносто четыре воина и десятка два мальчишек-слуг. Мы шли на юг под дождем и ветром, под тучами, черными, как ряса отца Эдига.
– С какой стати мой зять отрядил гонцом священника? – поинтересовался я у попа. Подобно мне, Сигтригр поклонялся древним богам, настоящим богам Асгарда.
– Господин, мы выполняем для него работу писарей.
– Вы?
– Священники. Нас шестеро таких, кто служит у короля Сигтригра. Мы записываем его указы и составляем хартии. Большинство… – Он стушевался. – Мы умеем читать и писать.
– А большинство язычников не умеет? – уточнил я.
– Да, господин.
Эдиг смутился. Он знал, что те, кто поклоняется старым богам, не любят, когда их называют язычниками, поэтому и замялся.
– Можешь называть меня язычником, – разрешил я. – Я горжусь этим.
– Да, господин, – выдавил поп.