Когда она входила в гостиную, в ноги ей кинулся Симеон, один из двух котов, которых она взяла из SPA[2]. В зубах он держал мертвую птицу.
– А ну иди сюда, грязнуля этакая!
Тот бросился прочь. Она бежала за ним до самой кошачьей дверцы во входной двери; дверца издала бряцающий звук, который так развеселил маленькую Клару. Кэти натянуто улыбнулась дочери в ответ, ей было не до шуток. Потому что, хотя письма и стали приходить реже, оставался еще один нарыв, который надо было вскрыть.
Тот, что набухал у нее в животе.
Она вытащила Клару из манежа и прижала к груди, как последнюю защиту от отчаяния.
– Ох, моя милая! Если бы жизнь можно было прожить заново…
Под взглядом дочери Кэти сжала зубы, чтобы не расплакаться. Нет, она не сдастся. Ей никогда не приходилось прибегать к слезам, чтобы оправдать свои ошибки и поражения.
Она уложила дочь в кроватку и нежно провела рукой по волосам малышки. Она должна пройти это ужасное испытание в одиночестве. Последнее наказание за прежние слабости.
Вырвать эмбрион из своего организма.
Через час в больнице у нее состоится вторая встреча с врачом. В первый раз она подписала там согласие на аборт. И нужно было ждать еще неделю, целую неделю. Настоящая пытка. Сегодня же для прерывания беременности ей пропишут мифепристон, способствующий расширению шейки матки. Потом, с утра субботы, она будет принимать мизопростол. Через двое суток она выкинет эмбрион из своего тела – анонимно, в больничной палате. Давид об этом никогда не узнает.
Она тепло одела малышку, завернула ее в шарф и затем сама надела длинную замшевую куртку. Если кто-нибудь позвонит, она скажет, что ходила предложить свою помощь в питомник для брошенных животных. Он был последним прибежищем, помогающим Кэти побороть непреодолимую тягу ко всему съестному в холодильнике. От прежней спортивной, подтянутой женщины не осталось и следа.
Она искала ключи от своего старенького «форда», когда начали барабанить в дверь.
– Секундочку!
Она схватила на руки Клару.
За дверью стоял ребенок. Малыш Жереми, живший по соседству.
– Что такое?
Он протянул ей подарочную коробку:
– Это вам.
– То есть?
– Ну! Какая-то тетя сказала, чтобы я вам передал. Она мне даже десять евро дала!
Кэти резко поставила дочь на пол и кинулась на улицу. Ничего, только сизая полоса тумана.