Сестра сверлит меня взглядом. Я отвечаю тем же.
В дверях возникает Мэтью.
– Хорошая новость! «Поговорим о смерти» на сегодня – самый успешный эпизод подкаста! Его скачало больше народу, чем все остальные выпуски, вместе взятые! Поздравляю, сестрички. – На радостях он поднимает обе руки, чтобы мы хлопнули его по ладоням.
Но мы с Киарой продолжаем бодаться взглядами. Я злюсь, потому что из-за этой записи стала мишенью почти навязчивого внимания Энджелы, а она – потому, что я по неизвестной причине обижаю самую ценную из поставщиц ее магазина.
– Ну же, не заставляйте меня ждать!
Без всякого энтузиазма Киара дает ему пять.
– Не такой реакции я ожидал, – говорит он и, озабоченно глядя на меня, опускает вторую руку. – Прости, я бестактный, да? Это ведь не по поводу Джерри, ты же знаешь…
– Я знаю, – отвечаю я и улыбаюсь ему. – Дело не в этом.
Я не могу порадоваться успеху подкаста. По мне, так лучше бы его никто никогда не слышал и лучше бы я там не участвовала. Никогда больше я не захочу ни слышать, ни говорить о письмах Джерри.
Дом Гэбриела в Гласневине, одноэтажный викторианский коттедж, который он приспосабливал для жизни своими руками, любовно и терпеливо, – это уютное жилье с разношерстной обстановкой. И, в отличие от моего, у него есть индивидуальность и характер. Мы в гостиной. Пол покрыт уютным пушистым ковром, на ковре чудовищное плюшевое кресло-мешок, в котором мы валяемся и пьем красное вино. Гостиная в глубине дома. Окон в комнате нет, но она очень светлая: свет, хоть и вялый, февральский, льется с потолка. Мебель – мешанина из современности и старины; Гэбриел покупает только то, что ему приглянулось. У каждой вещи своя история, не обязательно сногсшибательная или какая-то другая ценность, но все они взялись из разных мест. Камин – главный акцент комнаты. Телевизора нет, взамен него – проигрыватель, на котором Гэбриел слушает всякую загадочную музыку, и книги, книг в избытке. Сейчас, например, он изучает искусствоведческое издание под названием «Двадцать шесть бензоколонок», это черно-белые фотографии стародавних автозаправочных станций США. А фоном звучит Али Фарка Туре, малийский певец и гитарист. Сквозь стеклянный потолок я вижу вечереющее небо. Ну чем не кайф? Чудесно, правда. Гэбриел – именно тот, кто мне нужен, и именно тогда, когда я позарез в нем нуждаюсь.