Чем дольше перечисляет Дениз, тем больше я нервничаю. Мне ведь то, о чем она говорит, совсем не просто далось. И мне нельзя этого лишиться.
Шэрон смотрит на меня с тревогой:
– А насколько они больны?
– Шэрон. – Дениз пихает ее в бок. – Больны значит больны.
– Ничего не значит. Бывает болезнь, а бывает… – Шэрон высовывает язык и скашивает глаза.
– Уродство? – заканчивает за нее Дениз.
– Не все из них смертельно больны, – признаю я, пытаясь изобразить оптимизм. – Один, Пол, в ремиссии, а у Джой пожизненное… ухудшение состояния.
– Ну разве не благостная картина? – подпускает сарказма Шэрон. Определенно, ей это не нравится. Она смотрит на меня своим пугающим взглядом мамочки, у которой не забалуешь. – Холли, ты должна быть готова. Ты будешь помогать этим людям, потому что они больны и умирают. Тебе придется прощаться снова и снова.
– Но представь себе, как это будет прекрасно, – к нашему удивлению, Дениз изменила тон. – Когда они пишут письма. Когда они умирают с мыслью об этом. Когда их родные читают их послания. Представляй себе именно эту часть дела. Вспомни, что мы чувствовали, Шэрон, когда Холли открывала конверт в первый день каждого месяца? Мы дождаться не могли этого момента.
– Холли, ты получила от Джерри дар и можешь передать его дальше. Если ты в силах, если для тебя это правильно – делай. Если это отбросит тебя назад – отступись и не вини себя.
Мудрые слова, не поспоришь, но четкое «нет» или «да» помогло бы мне больше.
– А что Гэбриел говорит? – спрашивает Шэрон.
– Я еще не советовалась с ним, но и так знаю. Он скажет «нет».
– Нет? – сердится Шэрон. – Разве тебе нужно его разрешение?
– Я понимаю, но… Я сама сомневаюсь, что это хорошая идея.
– Что ж, это и есть твой ответ, – подытоживает Шэрон.
Так почему же я все еще мучаюсь этим вопросом?
От участия в дальнейшем разговоре я воздерживаюсь, мечусь в поисках выбора, ищу решение. Я чувствую, что должна, и знаю, что не должна.
Мы расстаемся и возвращаемся каждая к своей жизни, к своим проблемам.
Ткать и распускать, распускать и ткать.
Два часа ночи. Я у себя дома, брожу по комнатам первого этажа. Их всего ничего. Из гостиной в столовую, а оттуда в маленькую, подковой, кухню, в которой места едва чтобы рядом встали два человека. Еще есть туалет и душевая под лестницей. Идеально, потому что живу здесь одна я, ну и изредка – с Гэбриелом. Его дом красивее, и там мы бываем чаще. Наш с Джерри дом – для первой покупки; новостройка в пригороде Дублина, где мы поселились, намереваясь провести вместе остаток дней. Все было новехонькое и чистое-блестящее, до нас никто не пользовался ни душем, ни кухней, ни ванной. С каким восторгом из прежней съемной квартиры мы переехали в собственный дом с лестницей!