отношения, которое не трансформируется в отношение вещей и ещё менее в причинное отношение»
[30].
В заключение он пишет о «духовном целом», действующем через символы: «Мы должны вернуться к средоточию того символического отношения, в котором в чистом феномене экспрессии явлена взаимная связь душевного и телесного. Но своеобразие этого отношения прояснится лишь в том случае, если экспрессивная функция предстанет не как изолированный момент, но как член всеобъемлющего духовного целого»[31]. Резюме всё то же, что и у Флоренского: нельзя отдельно рассматривать телесное от духовного, ноуменального, тайного.
* * *
Поскольку символика тесно связана с памятью, скажем несколько слов о памяти организма и вообще живой материи. Ещё Блаженный Августин задумывался о загадочности человеческой памяти, памяти ума и души. Мы здесь коснёмся памяти всего организма в целом. Жизнь организма – это постоянно возобновляемая его память. Пока действует эта его целиковая память, пока она реализуется в его структуре и функционировании – организм живёт! Целиковая организменная память – это не только генетическая, иммунная, нейронная и т. д., – самое главное, это особая память всего организма, его целого, ноуменальная духовная сверхпамять. Все другие виды памяти – её производные, ею поддерживаемые, регулируемые, координируемые. Поэтому П. Флоренский неустанно повторял свою целожизненную интуицию, что всё пережитое нами не исчезает, а где-то обязательно сохраняется. Где? Об этом можно только строить догадки.
Что такое вообще память? Это противостояние всё уносящему времени, некое удерживание, консервация его в особых «запасниках». Память – это приручение времени, дикого, необузданного!
И вот что ещё важно: без памяти невозможна всемогущая власть символики – она существует и работает, базируясь на памяти. Чтобы удержать символ, хотя бы на микросекунду, необходимо его зафиксировать на каком-то материальном субстрате и на какое-то время удержать заданную символом конфигурацию. Таким образом, сам символ выступает неким воплощением памяти, её элементом. Можно сказать, что символ и есть сама память (но память – не символ).
К сказанному следует добавить ещё то, что как душа всё помнит, так и тело не лишено своей памяти. Оно после смерти долго помнит свой прижизненный диалог с душой. Даже если от него остаются лишь косточки. Нельзя исключить, что это может сыграть свою роль при воскресении.