Алёше вид дома напоминал клоуна из цирка, клоуна с грустным лицом, когда тот плачет.
5
Утром Алёша встал с восходом солнца – «приранился», – как говорит Анна. Шума дождя не слышно. Тишина. Кажется, что со времени, как упали первые, ещё радующие капли, прошла целая жизнь. За окном всюду свежие краски. Лёгкой, стелющейся по земле дымкой нарождается туман. Весь неоглядный лес курится множеством невидимых изб…
«Вот и новый день. Новая страница жизни, как говорит Серёга», – подумал Алёша и принялся затапливать русскую печь.
Только-только солнце скинуло свой красный наряд и оторвалось от леса, не прошло ещё и получаса от пробуждения Алёши, как он заметил входящего в калитку Емелю, который, как солдат, прошагал по двору, громко хлопнул входной дверью, простучал кирзовыми сапогами по веранде, на перекошенном полу коридора …видимо, поскользнулся, – и открыл дверь в избу.
– Что не весел, голову повесил?! – сказал, ещё не видя Алёши. – …Печь топишь? – правильно. Уважаю. Я тоже люблю по утрам вот так же у устья посидеть, покупаться в тёплом дыхании мамки. – Он протянул руки к огню, словно они замёрзли.
Алёша внимательно наблюдал за Емелей.
– Погода! – сказал тот очень громко и оглянулся назад.
– Погода.
– Но теперь ничего, прояснело. …Эх-хе-хе.
– Эх-хе-хе-хе-хе, – повторил Емеля через несколько секунд, разглядывая фотографии на стенах. – Эх, Лёшка, пропадаю! А давай-ка, Алексей Георгиевич, поедем на рыбалку на ночь. Ты как, готовый к такому делу?
– Давай.
– Только погодим. – Он присел на корточки, и Алёша заметил, что глаза его засветились. – Вот только наносной воде дадим убежать и мусор унести. Это нам несколько дней на подготовку. Сеток, правда, всё одно не поставишь – илить будет, рыба не пойдёт. Но мы её обманем! На рогатки ловить будем.
…Выплыли из деревни в тумане. Над водой он бежит, поигрывает, а на берегах лежит неподвижно. Сквозь пелену тумана едва различимы прибрежные кусты, похожие сейчас на далёкие горы или на огромных животных. Туман настолько густ, что, бывает, не сразу поймёшь, куда править, и кажется, что Емеля повернул обратно. Иногда приходится огибать травяные островки и отмели. Лодка почти неслышно разбивает водную гладь, задевает своими бортами и дном речную растительность, и каждая травинка шепчет: «Привет! Привет!» Весло погружается в воду с тихим мелодичным звуком, образуя при этом маленькую убегающую назад воронку. Иногда весло стукается о борт лодки, и этот звук кажется слишком громким, но он сразу поглощается особой тишиной тумана. В ведре, стоящем у Емели за спиной, побулькивают живцы – маленькие колючие окуньки, которых наудил Женька. …Нет-нет и донесётся откуда-то с быстрины говор реки, занятой своим делом, или вдруг совсем недалеко ударит крупная щука.