В кабинете Анну крайне изумила одна деталь обстановки. На боковой стене висел прекрасный портрет Николая Верта. Выполнено было здорово. Анна понимала, что профессор Верт вряд ли позировал для художника и портрет написан по фотографиям, но все равно. Верт смотрел на нее как живой. «Господи, – вздохнула Анна, – я его и живым-то не видела. Но так все схвачено. И мушкетерские усы, и бородка а-ля Ришелье, и лукавый взгляд поражали достоверностью. Интересно», – отметила про себя Анна.
Когда все расселись в удобных креслах, встретивший их мужчина галантно сказал:
– Для нас большая честь, что такой выдающийся специалист правоохранительных органов, как госпожа Захарьина, посетила наш скромный офис. Мы очень и очень наслышаны о вас. Разрешите представиться, заместитель директора представительства Игорь Юлианович Кляйн.
– Игорь Юлианович, сегодня у нас ознакомительный день. Но все наши беседы идут под запись. Вы, вероятно, знакомы с майором Анохиным и нашим консультантом господином Измайловым?
Кляйн вежливо кивнул головой.
Анна посмотрела и с удивлением заметила, что так понравившийся ей «молодой человек» был отнюдь не молод. Похоже, хорошо за сорок. Но выглядел он восхитительно. Высокий – рост под 190 сантиметров, поджарый, густые волосы гладко зачесаны назад. На лице выделялись высокие скулы, крупный «римский» нос, твердый подбородок. В его одежде оптимально сочетались простота и элегантность. Хорошее впечатление производили крупные ухоженные ладони с длинными нервными пальцами. Правда, была одна деталь, поразившая Захарьину. Господин Кляйн был в самых обычных домашних тапочках без задников, причем тапочки эти были циклопического размера. Игорь Юлианович поймал взгляд Захарьиной.
– Прошу прощения, не успел переобуться. Понимаете, я болен довольно тяжелой болезнью – артрозом. Обувь мне шьют на заказ, под индивидуальную мерку и колодку. Поверите или нет, но у меня всего одни летние туфли. Ничего другого я носить не могу. Как раз, когда вы пришли к нам, я собирался переобуться, чтобы не выглядеть обросшим старосветским помещиком.
Анна перехватила инициативу.
– Вообще хочу вам сказать, что вы можете как вести, так и не вести со мной беседу. Но тогда я вызову вас и ваших сотрудников в свой кабинет в Следственном комитете Прокуратуры. В начале разговора хочу подчеркнуть, что цель нашего расследования – это выяснение причин и обстоятельств исчезновения господина Владимира Борисовича Розенфельда. Не скрою от вас, что в Санкт-Петербурге возбуждено уголовное дело по факту исчезновения при загадочных обстоятельствах госпожи Эммы Марковны Розенфельд, матери Владимира Розенфельда. В течение пары дней эти дела будут объединены. Как видите, мы занимаемся уголовными делами. Но нам необходимо знать подробности функционирования вашего представительства, так сказать изучить ландшафт, на котором эти возможные преступления были совершены. Хочу вам сказать, что дела об исчезновении относятся к категории самых неприятных дел и их расследование требует всестороннего изучения всей полноты обстоятельств, при которых произошли эти события.