Добравшись до дна, Анатолий на несколько секунд задержался на лестнице, задумавшись, стоит ли идти дальше, и нерешительно ступил на влажный земляной пол. Спустя минуту глаза привыкли к мраку, и в конце длинного узкого помещения на трубах он увидел шепелявого.
– Вот он, пролазь сюда, хреново ему, траванулся, – известил уже знакомый голос.
Анатолий послушно пригнулся и полез вдоль труб.
– Ох, мать, ну тебя и поменяло, – проговорил Анатолий, увидев распухшее лицо Михаила.
Михаил в ответ лишь промычал.
– Давно он такой? – спросил Анатолий.
– Третий день лежит, сегодня кормежка была, так я ему порцию попросил, супом его накормил, только обратно все вышло, все заблевал, сволочь, – с этими словами шепелявый недовольно зыркнул на Михаила.
– Ты бы хоть люк открытым подержал, воздух свежий впустил.
– Так нельзя, вдруг менты или еще кто хуже.
– А больничка что? Скорая?
– Смеешься, что ли? Не хотят они с бомжом возиться, сюда и за деньги не полезут. А одному мне его не вытащить, у него вроде как ноги отказали.
– Ты ждешь, пока он помрет здесь?
– Ну и люди! Заявился невесть откуда, ещё и обвинять меня взялся, я его подкармливаю тут три дня да блевотину убираю, вон глянь, он ведь под себя ходит, – взъелся было шепелявый.
– Давай так, мы его вдвоем ко входу перенесем, там хоть дышать можно, – взяв за руки и ноги Михаила, Анатолий с шепелявым перенесли его к металлической лестнице и положили на подостланную картонку, приоткрыв колодезный люк, впуская в затхлое помещение свежий воздух.
– Одежда другая есть? Надо бы его переодеть.
– Было что-то, сейчас поищу, – шепелявый направился в другой конец помещения, долго откидывал какие-то доски и позже вернулся с дорожной сумкой, в которой принялся рыться.
Анатолий нарушил затянувшееся молчание:
– Держи денег, купишь пару бутылок воды. А я в аптеку, да смотри бабло на водку не потрать, ты мне еще нужен, – сторублевая купюра тут же исчезла в руках шепелявого.
Анатолий, подобно ныряльщику, израсходовавшему весь кислород, задержавшись на дне дольше положенного, вынырнул из люка, жадно глотая свежий воздух, и, борясь с головокружением, прямиком направился в аптеку. Благо знание ситуации у него имелось, раньше он и сам любил крепко злоупотребить и пару раз находился в подобном бессознательном состоянии, однажды даже чуть не умер, напившись до чертиков, и выхаживать себя приходилось самому. Конечно, случай с Михаилом был особый, но все же какое-то действие было лучше любого бездействия.