Радуга над головой - страница 24

Шрифт
Интервал


– Помню, – эхом отозвалась я на слова подруги и вздохнула. – Кажется, вчера всё было. А теперь, где оно, то детство золотое?!

– А я ещё помню, – снова заговорила Люська, – как прочитала, что древние славяне думали, что радуга пьёт воду из озёр и речек, а потом проливается эта вода на землю. Я всё думала, раз пьёт, значит, радуга живая, льёт воду на землю то из большого ковша – тогда ливень идёт, то из малюсенького – тогда мелкий дождик моросит. А когда закончится дождь, радуга и выглядывает, чтобы посмотреть, хорошо ли землю увлажнила и порадоваться на дело рук своих.

– Ты всегда была фантазёркой, – рассмеялась я, вспомнив, сколько всего интересного и фантастического выслушивала я от подружки в детстве. Рот у меня сам собой раскрывался, и слушать её я могла часами, чем она бессовестным образом и пользовалась. Сама я могла говорить только о том, что видела и слышала, или читала, а Люська на ходу из любого слова сочиняла рассказ. – Помню, как ты меня в связи с радугой Иридой задирала, только напрочь из головы вылетело, кто она такая и почему тебе непременно хотелось быть этой самой Иридой.

– Ну как же?! – встрепенулась Люська. – Неужели не помнишь?! Ирида в древнегреческой мифологии считалась посредницей между миром богов и миром людей, а радуга – это её дорога, по которой она с неба спускалась к людям.

– А я где-то слышала, – подхватила вдруг нашу болтовню Татьяна, – или читала, что в том месте, где радуга касается земли, можно найти клад.

Люська с уважением посмотрела на Таньку, даже от созерцания обожаемой радуги на мгновение оторвалась:

– Правильно. У африканских народов такое поверье существует.

– А я-то думаю, на какой почве мы сошлись, – радостно фыркнула я. – Оказывается, в одном мы точно похожи: наши головы набиты всем тем, что в наш прагматичный век не котируется.

– Ну и что, – ухмыльнулась Танька. – Пустая голова ещё хуже.

Тут уж мы все трое фыркнули дружно и радостно.

Представляю, как выглядели мы со стороны, фыркающие и с задранными вверх головами, но чувствовали мы себя вполне уютно.

А радуга была шикарной. Природа не поскупилась на краски. И мы смотрели и смотрели. И не могли оторвать глаз.

Смотрели до тех пор, пока не почувствовали, что шеи больше не держат головы и они сейчас отвалятся и покатятся по асфальту, а мы побежим следом и будем их ловить, и пытаться приставить их на место, и наперебой загадывать желания, одно чуднее другого, и хохотать, хохотать, окончательно впадая в детство.