– Посмотри, – прошептала она, – точно кто-то застилает землю тончайшим серебристым шелком.
– Лунным шелком, – выдохнул тихо Морис.
Потом они улеглись спать и проспали почти до одиннадцати утра. Дон пытался протестовать. Кот находил, что спать почти до полудня возмутительно. Но хозяева вместо того, чтобы проснуться по его требованию и приготовить завтрак, просто переворачивались на другой бок.
А днем детективы поехали в гости к Шуре. Софья Марковна накануне звонила сама и настаивала на их визите. Отказаться было просто невозможно.
На столе был гусь с яблоками, рождественский пирог и сладкий ликер темно-вишневого цвета.
А за столом – подруги Софьи Марковны. Почти все они были причастны к музыке, театру и другим сферам искусства.
Мирослава с улыбкой подумала:
«Бедный Шура! Как он выживает в этом лебедином озере или парке грез?»
Но глядя на Шуру, нельзя было сказать, что ему приходилось туго. Он легко общался с подругами матери, галантно ухаживал, делал комплименты. И всё это «барышни» принимали весьма благосклонно.
«Интересно, есть у кого-то из них мужья, любовники», – гадала Мирослава.
И конечно, разговор зашел о музыке. Самое интересное, что Морис легко вписался в это общество и активно участвовал в разговоре.
Мирослава же лишь слушала вполуха, кивала и мысленно отвлекалась от обсуждаемых за столом тем.
Нет, она, конечно, знала большинство великих композиторов, слушала оперы, хотя предпочитала оперетты и была далека от истинной высокой музыки.
Заставить ее прослушать трехчасовой концерт какого-нибудь гения прошлого или настоящего было практически невозможно, при этом она охотно ссылалась на медведя, который наступил ей на оба уха сразу и еще потоптался на них с превеликим удовольствием.
Она услышала голос Мориса:
– Разрушение любого государства начинается именно с разрушения его музыки. Не имеющий чистой и светлой музыки народ обречен на вырождение, еще в глубокой древности говорил Конфуций. И добавлял: народ будет таким, какое у него культивируется искусство.
Дамы буквально зааплодировали ему.
– Шур, идем, посидим на кухне, – шепнула Мирослава Наполеонову, но тот фыркнул и покачал головой.
– Ма обидится, – добавил он шепотом.
Мирослава тихо вздохнула.
– Давайте выпьем за Вивальди! – предложила приятная рыжая дама в бирюзовом костюме.