Ей нравилось чувствовать себя его жертвой – это было так приятно и так щекотало нервы. Она была даже готова подхватить игру, если он вдруг сойдет с площадки и подойдет к ней, чего никогда не случалось, и тогда она смутно понимала, что в этом их спасение.
Однажды он не пришел. Что это была за мука! Она сделалась больна, не спала всю ночь, строя разные догадки, планы отмщения в ее голове сменялись тоскливым предчувствием несчастья.
На следующее утро взяла себя в руки и … жила так, словно потеряла смысл жизни. В четверг не хотела идти, но пошла, побежала, полетела, невзирая на стыд (ей мнилось, что все знают ее тайну и смеются над глупой самонадеянностью). Сколько трудов ей стоило казаться спокойной, когда из-за занавеса, в круге прожектора появилась знакомая рука и махнула ей, потом нога, потом он весь, одетый как Арлекин. Она и не подозревала, что костюм паяца может возбуждать столько чувственных желаний! Вся ее жизнь без остатка была посвящена этому костюму.
Иногда ее вдруг одолевали сомнения, что она единственная, ради кого шоу продолжается, пока однажды к ней за столик не подсел мужчина с явным намерением приударить. Поклонник повел себя вызывающе, навязывая свое внимание и общество. Она молчала с досадой и с удовольствием сравнивала этого воздыхателя и того другого, кто должен был вот-вот появиться.
Он вышел в немыслимом облачении, начал издалека, и тогда она впервые услышала его голос. Конечно, это была запись, но его самого, в том не было сомнений. Низкий, хрипловатый, вкрадчивый, голос, которым вас будит любовник после почти бессонной ночи, вызывающий шквал воспоминаний о любви, свершившейся и о ее предчувствии. Она тут же забыла и свое раздражение, и страх, и сидела, как привинченная, ни в силах оторвать взгляд от брызг мишуры.
Гипноз все продолжался, когда назойливый шепот проник в мозг и разрушил колдовство. Она встрепенулась, ощутив чужое горячее дыхание слишком близко от своего уха. Назойливый гость явно не терял времени даром, вот уже полчаса, не смолкая, он все вещал что-то, сально похихикивая. Она сердито сдвинула брови – не помогло, слегка отодвинулась – ноль внимания. В отчаянии она взглянула на сцену, и тут произошло чудо – их взгляды встретились, она заметила короткий кивок куда-то поверх ее головы – то был сигнал, и официант, принесший вино, уронил бокалы прямо на брюки ее незадачливого соседа. Тот выскочил из-за стола как ошпаренный и, провожаемый подобострастными извинениями, удалился прочь, чтобы уже никогда не возвратиться.