Столкнувшись с тем, что воспитанниц школы Элизабет будет недостаточно для экипажа барка численностью в шестьдесят-семьдесят человек, было принято решение дать объявления в несколько газет о наборе женщин-добровольцев в «морскую экспедицию исключительно для дам». Основными требованиями были телесная выносливость и любой опыт путешествий по воде.
Однако даже печатные издания отказывались порочить свое доброе имя и терять читателей, публикуя подобные объявления. Получив отказы от «Таймс» и нескольких менее известных редакций, капитан со своей помощницей уж было совсем отчаялись, когда вдруг неожиданно пришла подмога – конечно же! – из Шотландии. «Курьер», редакция которого находилась в шотландском Данди, опубликовал призыв капитана Паркер к женщинам Британии (владычицы морей!), и новость о невиданном доселе корабле без мужчин моментально разлетелась по стране.
Что тут началось! Пока еще несуществующая команда под руководством «этой мошенницы, особы крайне экзальтированной и неуравновешенной» была подвергнута столь яростным насмешкам и злобной критике, что слугам ливерпульской резиденции Блэквудов было жаль приносить рыжеволосой госпоже свежие выпуски газет или делиться новостями, подслушанными на улицах.
«САМОЗВАНКА НА ПОСТУ КАПИТАНА
КОРАБЛЯ!»
«АДМИРАЛЬСКАЯ ДОЧЬ ХОЧЕТ УКРАСТЬ
НАШИХ ЖЕН, ПРЕВРАТИВ ИХ В МАТРОСОВ!»
«ЗАСКУЧАВШАЯ БЕЗДЕЛЬНИЦА
ОТПРАВЛЯЕТСЯ В МОРСКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ!»
Такими памфлетами пестрили все первые полосы. Но, как ни странно, пока негодовал высший свет, церковь и еще некоторые обособленные рупоры нравственности, простые английские труженицы оказались готовы отправиться в опасный путь и, воровато оглядываясь по сторонам, несли письма с просьбой капитану Паркеру рассмотреть их кандидатуры.
В итоге было решено назначить собрание всех пожелавших присоединиться к команде и провести небольшое интервью с каждой откликнувшейся женщиной. В основном на собеседование вызывались желающие попасть на борт в качестве матросов, но было и два заявления от перспективных офицера (некой дамы из Италии, подписавшейся одним только именем) и даже штурмана (Софи сразу заявила, что это чья-то злая шутка и не стоит питать излишних иллюзий).
После шумихи, учиненной в газетах, Элизабет не могла останавливаться на постоялых дворах: негодующие выбивали там окна. В саму женщину летели гнусные выкрики, комья грязи, а иногда и чего похуже. Стоит ли упоминать о том, что высший свет также подверг ее полному остракизму, и представители бомонда теперь стыдились даже упоминать о своем знакомстве со скандальной леди Элизабет или ее покойным отцом.