Я уже привыкла к тому, что никогда не достигну папиного идеала.
Молча развернувшись, я покинула комнату. Возвращаясь к себе, коснулась прутьев клетки, в которой копошился хомяк. Выключила кондиционер – вместо него приоткрыла оконную форточку, чтобы впустить ночной воздух, надеясь, что тот чуть свежее дневного. Несколько мгновений я смотрела на горящие окна противоположного дома: мне показалось, что они складываются в руну. А потом, обернувшись, встретилась взглядом с отцом.
– Чемодан соберу завтра утром, – заметила я.
– Надеюсь, ночью ты не решишь провести ещё один ритуал?
Этими словами он напомнил мне Влада. Или Влад очень напоминал отца. Наверняка старался ему подражать.
– Блокируй, пожалуйста.
И я приблизилась к отцу.
Такое уже происходило. Ритуал безболезненный, но опустошающий. Встреча глаз. Легкое касание плеча. Вопрос: «Согласна ли ты…». Согласна ли ты отказаться от своей магии, хоть и на время? Если магия – твоя жизнь. Только магия постоянна, она живет внутри, тогда как все остальное приходит и уходит: и отец, и мать, про которую я вовсе не хочу вспоминать, и Влад, и хомяк – говорят, они тоже живут недолго. Такой вопрос звучит немыслимо.
«Согласна ли ты?».
Такова уж формальность. И я обязана была произнести это «да», хотя внутри меня пульсировало уверенное: «Нет, нет, нет!».
Все же я бы предпочла смерть жизни без магии. Это сейчас я знаю, что скоро она вернется. Но если бы я знала, что мой резерв пуст – а восстановить его нет никакой возможности, смогла бы я согласиться на такую жизнь?
Действительно, не стоит тратить ее на самоутверждение над какими-то Владами.
В это время дверца внутри будто бы закрылась, и стучать было бесполезно.
– Спокойной ночи, – отозвался отец.
– Я все равно не усну, – заметила я.
И только тогда позволила себе закрыть дверь, ведущую в мою комнату.
Эта ночь, действительно, выдалась для меня бессонной.
***
– Яна!
Из раздумий меня вывел звонкий мальчишеский голос, прозвучавший над самым ухом. Я с некоторым удивлением взглянула на травинку, которая в моей руке превратилась в несчастные лохмотья, отбросила ее в сторону и подняла голову.
– Мама зовет есть. Сказала мне тебя позвать.
– Я же ещё не прополола, – заметила я, чуть улыбаясь.
Пашка, стоящий в позе «руки в боки», цокнул:
– Это, конечно, плохо… Поешь – и сразу за работу.