Исайчев вздохнул:
– Нет не купил, но принимаю каждый свой день как подарок и стараюсь, стараюсь… хотя, чего там говорить, получается плохо! – Михаил вскинул указательный палец. – Но! Каждый день за исключением командировок, я с женой бегаю на рассвете по парку и целую её у заветной скамейки.
Русаков протянул руку для пожатия, произнёс с чувством явного недоумения:
– Детский сад какой-то… её богу…
– Ты сейчас куда? – спросил Исайчев.
– За шариками…
* * *
Кутергина Русаков, Исайчев и Васенко нашли у лунки, выдолбленной на льду Северной Двины. Мужчины осторожно, как на коротких лыжах шли навстречу небольшому человеку, одетому в зимний меховой комбинезон. Опущенные плечи, широкие бёдра и сильно кривоватые ноги делали его похожим на эллипс. Заметив Русакова, мужчина изобразил на лице, обрамлённом меховым треухом завязанным под подбородком, широченную добродушную улыбку:
– Александр Его-о-о-рович, дорогой! Какими судьбами? – закричал он высоким крикливым голосом и, делая шаг навстречу, разбросал руки в стороны. Обнимая и потряхивая Русакова, Кутергин внимательно осмотрел незнакомцев. Удовлетворив любопытство, кивнул :
– Поро лийже…5
– Салам лийже… – поприветствовал Кутергина Русаков.
– Какой ветер занёс тебя и твоих знакомцев на скользкий лёд моей реки? – спросил Кемай.
– Пойдём, дорогой, в бендегу 6разговор есть…
На лицо марийца набежала тень:
– Неушто сынок мой провинился?
– Нет, нет, – поспешил успокоить Кутергина Русаков, – твой Пашай работяга отменный. Я им очень доволен, не жалею, что взял. Мы к тебе по другому делу. Дело давнее, Ася просила нам помочь…
Кемай остановился и, приложив обе ладони к груди, произнёс:
– Для Аси всё, что захочет. Ничего не утаю. Если не секретно…
Русаков игриво подмигнул Кутергину:
– А для пользы дела?
Кемай осуждающе покачал головой:
– Всё что смогу, расскажу… Всё, что смогу… Если не секретно…
В бендеге рыбака было жарко. В маленькой печи, изредка подёргиваясь бегущими слабеющими огоньками, остывали угли. Заслонка наполовину прикрывала горнило, в котором чуть виднелся бочок чугунка. Кутергин приложил руку к посудине, заулыбался:
– Щи из квашеной капусты заварил…
Он снял крышку с горшка, и вся бендега наполнилась терпким, вызывающим аппетит ароматом:
– Давай, Александр Егорович, мечи вон из того шкафчика тарель