Игорь Царев 19.08.2010 18:09
А мне очень понравился вот этот небольшой цикл из трех стихотворений Игоря Царева. Это такое живописное полотно, в котором просматриваются и женские черты, и очертания Старой (сказочной) Праги, и судьба одинокой, но не сломленной пожилой Дамы, которая живет достойно…
А. Блок может гордиться таким поворотом его излюбленного сюжета в стихотворении, сделавшем его знаменитым.
Когда наши критиканы спрашивают, а что же такого внес Игорь Царев в современную поэзию, будем говорить условно 21 века, хотя все мы вышли из века прошлого, но все-таки дюжина лет в новом веке – это не так уж мало, многое было написано, доработано в новом столетии.
Он подхватил упавшее из рук Александра Блока гусиное перо, а такие шедевры пишутся именно пером, и попытался работать в этой традиции. Блоку не пришлось увидеть свою Незнакомку старой, Игорь Царев нам ее показывает такой. Согласитесь, что задача его была значительно сложнее, молодую и прекрасную Деву рисовать всегда проще. Но со своей трудной задачей он справился блестяще, и еще дважды подтверждает свое мастерство в раскрытии этой архисложной темы. Поэт оставляет и нам надежду на то, что и в этих условиях можно прожить вопреки реальности даже в старости и немощи достойно.
А самое главное, что есть поэт, который это увидит, оценит и об этом напишет, и потрясет сознание своим творением… А ведь женские образы поэтам и писателям удаются вовсе не часто, что тоже приятно отметить.
У Игоря Царева есть другие Блоковские мотивы. Я начала именно с этого, потому что он показался мне наиболее убедительным с одной стороны, а с другой – очень симпатичным и обнадеживающим всех, кому придется столкнуться со старостью и пройти и этот отрезок жизни, вспоминая дивные строки. Это поэзия помогает жить, вдохновляет,
Но время, Богом отведенное,
По счастью, никому не ведомо.
А в финале хочется напомнить кусочек стихотворения, потрясшее когда-то мир, из которого и вышла в мир Незнакомка, тогда еще юная и прекрасная.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Вернуться мне хочется к тому, с чего все начиналось, к пронзительному стихотворению И. Северянина, в котором он убедился, что Блок бессмертен, потому что «Я ехал с девушкой, стихи читавшей Блока».