Маннавид почувствовал, как против воли затаил дыхание. Звучный, мелодичный голос молодой эльфийки не просто заполнил гостиную. Казалось, что она обращается прямо к нему, проникает в его ум и сердце, будто все присутствующие выпадают из этого очень личного, почти интимного разговора.
– Я безмерно рада, что вы нашли время прийти сюда. Это большая честь для нас – меня и моих товарищей по партии. Кроме того, я уверена, что сегодняшняя встреча будет иметь большое значение и для вас тоже. Сегодня мы намерены заявить – и вы станете первыми эльфами, кто узнает об этом – что «Партия ветеранов» готова добиваться возвращения нашей стране её утраченного достоинства. Мы берём на себя бремя тех задач, подступиться к решению которых пока ни у кого не хватало духа. Мы же заявляем, что нам эта ноша не просто по силам – для нас она желанна и легка. Принимая на себя ответственность за будущее нашей великой державы, за судьбу народа эльфов, мы откликаемся на зов, обращённый к нашей гордости. В этом голосе, который призывает нас к немедленным действиям, сливается наследие нашей расы, её героическое прошлое и надежда на великое будущее. Мы надеемся – с вашей помощью – дать этому зову конкретное имя и облечь его в реальные действия.
Арвеллина с достоинством поклонилась. Все присутствующие зааплодировали. Маннавид какой-то частью рассудка подивился той энергии, с которой хлопал он сам. Казалось, эта женщина обладала над всеми присутствующими особой властью. Уже вступившая в возраст очаровательной зрелости. Серые глаза, вьющиеся тёмно-каштановые волосы, правильное лицо с высокими скулами. Строгое тёмное платье с высоким воротником не скрывало, а скорее подчёркивало стройность и гибкость фигуры. Двигалась Арвеллина с плавной грацией, каждый жест был точным и законченным.
Она продолжила:
– Во-первых, я и мои товарищи заявляем вам, что мы намерены добиваться пересмотра действующей системы государственной власти в Империи. Пост канцлера утратил смысл. Он был создан на время переходного послевоенного периода. Нам сейчас очевидно – это время прошло. Оставлять на постоянной основе временный пост – то же самое, что сидеть на стуле с отломанной ножкой и утверждать, что на самом деле всё так и задумывалось, что этот порядок вещей является наиболее естественным.