Мэрруон промолчал, только ткнул кортиком воздух перед собой. Ему хотелось проорать что-то грозное, вроде «Вперёд, Империя!», но ни гортань, ни губы не слушались.
Тросы, прикреплённые к гарпунам, продолжали скрипеть и подрагивать под весом поднимающихся людей. Человек вдруг присел немного и закрутил саблю перед собой, вычерчивая в воздухе быструю восьмёрку. Затем глянул ещё раз на своего противника, слегка наклонив голову.
– А, чёрт с тобой. Некогда возиться.
И выбросил вперёд левую руку.
Грохнуло, отсек заволокло дымом, а Мэрруона словно ударили кувалдой в левую часть груди, под самую ключицу. Его отбросило, разворачивая вокруг оси, и впечатало лбом в шпангоут. Последнее, о чём он успел подумать, сползая на палубу и в пучину беспамятства, было:
«Богиня, почему так?».
Некоторое время мы сидим в тишине. Диктофон на столе начинает равномерно мигать светодиодом, намекая, что перешёл в режим ожидания. Наконец Мэрруон Гасваллаун вздыхает и переводит взгляд с вида за окном на меня.
– Вот так, собственно, началась война для меня. Реальная, а не та, что прежде – в газетных сводках или в вибрации, с которой «Императрица» сбрасывала бомбы. Тут всё стало по-настоящему. Схватка, кровь и смерть. В тот раз они впервые смогли до нас дотянуться, попытались дать сдачи.
Он снова отворачивается. Пылинки медленно кружатся в лучах солнечного света, заливающего кабинет через распахнутые окна.
Вскоре Гасваллаун возвращается из своих мыслей, но смотрит не на меня, а на толстый альбом в кожаной обложке, на котором лежит его ладонь. Он раскрывает его, переворачивает несколько страниц, бережно перелистывая полупрозрачные листы папиросной бумаги, которыми они проложены.
Подвигает альбом ко мне.
– Вот. Наш экипаж. Снимок по случаю первого боевого вылета.
На чёрно-белой фотографии, пожелтевшей по краям, я вижу группу в комбинезонах и лётных куртках, выстроившуюся на фоне громады пришвартованного дирижабля. Видно, что фотограф старался, но так и не смог втиснуть его в кадр целиком.
Гасваллаун замечает мой удивлённый взгляд и улыбается.
– Да, всё верно – здесь все. Чуть больше двух дюжин на такую махину. Простая арифметика – чем легче экипаж, тем больше запас бомб и дальше вылет. И обратите внимание на комплекцию. Вот этот…
Он указывает пальцем на мужчину в строю.