К этому времени у вайнахов кончились патроны и они вернулись за стол. Обилие блюд их приятно удивило, и они принялись закусывать, громко переговариваясь между собой на родном языке. Ермолов тут же их одернул и скомандовал перейти на русский. Ординарцы неохотно, но сделали это и стали общаться между собой, ограничиваясь короткими фразами, состоящими в основном из междометий и прилагательных.
Сидя в окружении четырех мужчин и чувствуя на себе взгляды почти сотни человек, Ниночка ждала, когда наступит тот момент, ради которого она, собственно, и приехала в ресторан. Актрисе не терпелось увидеть Иллариона, который уже наверняка знал, что его бывшая возлюбленная находится в зале.
Ермолов почти не говорил с Ниной, продолжая кормить ее, выбирая самые сочные и жирные куски мяса и подливая вино. Спустя некоторое время Шамиль что-то сказал одному из ординарцев, и тот, подойдя к сцене, вручил несколько купюр музыкантам. Спустя мгновение со сцены полилась неизвестная Ниночке мелодия. Ее спутники довольно закивали головами и начали вполголоса петь.
– О чем эта песня? – спросила она у генерала в паузе между первым и вторым куплетами.
– Эта пэсня о сокале, который литал висако в гарах, – шептал Ниночке на ухо Ермолов, – литал, литал и вдрук увидиль, как шакал напал на лебэдя. Тагда он сарвался с нэбэс и закиливал иво. Но шакал бил изваротлив и ранил сокала, и патом они оба сорвались са скалы.
Песня очень понравилась впечатлительной Ниночке, и пока вайнахи ее пели, она успела перенестись к подножью Кавказских гор и лично присутствовать при схватке сокола с шакалом. Когда последние ноты растаяли в прокуренном воздухе ресторана, джигиты поднялись со своих мест и долго аплодировали. Как только кавказцы перестали хлопать, оркестр начал играть фокстрот, и окончательно раскрепостившаяся публика заведения пустилась в пляс.
После очередного танцевального номера возникла сравнительно большая пауза. Зрители успели рассесться по своим местам, слегка выпить и закусить. Вполголоса переговариваясь между собой, все они ожидали выхода Лощенного.
– И когда она успела Ермолова охмурить? – недоумевала Екатерина, глядя на Ниночку.
– Видимо, генерала не оставила равнодушным ее сегодняшняя роль, – предположил Давид Борисович. – Но, скорее всего, она больше не будет ее играть.