– Мам, можно мне мороженое?
– Конечно.
Сын улыбнулся и, надев кепку, помчался к открытому бару, где ему вручили мисочку с двумя шариками любимого мятного мороженого. Матвей мог есть и человеческую пищу. Не всю, конечно, кое-что он на дух не переносил, как, например, рыбные блюда или капусту. Еда насыщала его, но не приносила той пользы, которую могла дать только кровь.
Впервые он начал видеть ауры и чувствовать запахи, когда ему исполнилось два с половиной года. Но он не обращал на это внимания, а как только научился внятно излагать мысли – каждый день удивлял нас с Криштовом. Дед вел записи в дневнике по развитию внука и его способностей. Мы даже экспериментировали с донорской кровью, которую Криштов по своим связям доставал в больнице. Но кровь не понравилась Матвею, от нее болел животик, и мы отказались от этого продукта. Сыну подходила только «живая». Кусать кого-то ему было строго-настрого запрещено, особенно когда я со страхом привела его в детский сад и потом весь день ходила сама не своя. Но у воспитательницы и других деток не возникло с Матвеем никаких проблем. После этого мы вздохнули спокойно.
Криштов боялся экспериментировать с состоянием голода внука и всегда исправно давал ему пить свою кровь. Кроме одного случая, который я не забуду никогда.
Тогда он убыл в очередную командировку в Бельгию и должен был вернуться со дня на день, но его задержали дела. Поставщик никак не мог решить проблему с товаром, а использовать магию внушения Криштов не решался, он всегда берег силы для питания внука. В Москве стояла зима, время приближалось к полуночи, а я ходила по квартире и все ждала, когда Криштов вернется.
– Мамочка, я голоден… – в гостиную к нарядной елке вышел Матвей в черной пижаме с изображением маленьких вампирчиков. Это было так символично, что я не удержалась и недавно купила ее.
– Я знаю, мой хороший, но дедушки нет, а только его кровь утолит твою жажду.
Матвей подошел ко мне, такой маленький и худенький. Кожа побледнела, под глазами проступили темные круги, черты лица заострились. Глаза превратились в два черных омута.
Он был не просто голоден, а очень сильно, но пытался скрыть это от меня.
– Можно я попробую твоей крови? Я буду очень осторожен, мамочка, пожалуйста, – взмолился он.
– Хорошо, давай попробуем, – мы сели на диван, и я сняла с руки браслет, обнажив перед ним запястье. – Тебе надрезать или ты сам?