Несколько часов видеотренинга, сначала с кружкой кофе, а потом и с попытками применить полученные знания на себе, и натянутая вместе с кружевными чулками женская сучность уже панически искала крайнего, податливая фантазия услужливо подсовывала то Лазурный берег, то нудистские пляжи Крыма. Несколько раз он выводил очередную «стрелку» не туда или не так, и ему приходилось начинать всё сначала, но эта игра уже настолько увлекла Рината, что казалось, ничего дальше монитора и напольного впукло-выпуклого косметического зеркальца он не замечал. Он настолько вжился в образ Ринаты, что переживал выдуманное им же её эмоционирование как своё собственное. И когда Ринат был уже не в состоянии различать границы реальности и игры, почувствовав вкус победы, эмпатия откинула в сторону его старые джинсы, натянула на бёдра стринги и обернула их в кожаную мини-юбку. Но любимые конфеты, в последнее время так активно поглощаемые Ринатом под компьютерные игрушки и, как следствие, ненавистный живот, капризно мешали её застегнуть. Зато казавшийся ни фига не удобным бюстгальтер лёг непринуждённо и нелепо, пообещав вечером сюрприз. Довершив свой вечерний туалет полупрозрачной блузкой, Ринат достал из коробки туфли на шпильке, осторожно, стараясь не сломать каблуки, влез в них и, полный решимости посмотреть на себя в зеркало, сделал первый шаг по направлению к спальне. Сказать, что у него это совсем не вышло, нельзя, но то, что всё-таки получилось, со стороны выглядело смешно и нелепо. Кое-как, нарасшарагу, он доковылял до зеркальной двери шкафа-купе, остановился, выровнялся, оправился и попытался принять элегантную позу. Из зеркала, если не приглядываться, на него смотрела солистка популярной в конце девяностых годов прошлого века поп-группы с полным загадочности названием. Только почему-то стрижена она была ёжиком, в очертаниях которого легко угадывались зарождающиеся залысины. «Эх, жаль, парик надевать рано, – с досадой подумал Ринат. – До девяти ещё несколько часов, голова вспотеет, лицо потечёт и весь макияж насмарку. Нет, так рисковать я уже не могу. Ведь неплохо же получилось?»
Он проковылял назад на кухню за забытым в спешке смартфоном, вновь вернулся в спальню, изготовился в позе перед зеркалом и сделал миррор-лук, который незамедлительно отправил в мессенджер Рине. Супруга ответила, как это у неё с утра повелось, цитатой: «И тебя вылечат, и тебя тоже вылечат, и меня вылечат…» «Кого это «и тебя тоже»? – не на шутку взволновался было Ринат, но заметил в копии сообщения сестру-близняшку Рины, успокоился. «Завидуешь? Завидуй молча! – ответил он мессенджеру капризным тоном и твёрдо решил посвятить остаток вечера отработке походки «от бедра», чем, включив музыку, периодически подходя к зеркалу и делая непристойные комплименты себе любимому, благополучно и прозанимался до тех пор, пока в районе девяти вечера не раздался звонок в дверь. С криком: «Сейчас! Минуточку!», Ринат на носочках забежал в гостиную, выключил музыку, пулей пронёсся за париком в кухню и вернулся к зеркалу в прихожей. В дверь позвонили настойчивей. «Сейчас, сейчас! Сейчас открою!» С третьей попытки он надел и расправил на голове иссиня-черное каре и только после этого щелкнул замком: «Ну, здравствуй, гостья до…», – он осёкся на полуслове. На пороге стояло двое молодых людей в строгих костюмах, в туфлях и при галстуках. Руки незнакомцев были заняты пакетами, в том числе, судя по надписям на них, и с готовой ресторанной едой. – «…рогие…»