Поразмыслив еще немного, он сделал для себя вывод, что из-за не очень долгих путешествий во времени ничего страшного для грядущих поколений не случится, а вот успеваемость на уроках истории от этого заметно повысится.
«Эх, если бы у меня имелась настоящая машина времени, я и сам смог бы махнуть в реальное Средневековье. Побывал бы на полях великих сражений или на рыцарских поединках. Не участником, конечно, а просто посмотрел бы со стороны. Жить-то мне пока еще не расхотелось. А чтоб уж совсем без риска, познакомился бы там со своими сверстниками. Расспросил бы их про обычаи, интересы и прочее. Научился скакать верхом, стрелять из лука или арбалета. А потом, потом…»
Он попытался представить себе, что бы такое совершил потом, но на большее его воображения уже не хватило.
«Да мало ли чем я мог бы там заняться. Разузнал бы всё. Что, да как, да почему. А когда вернусь домой, тогда и спрашивайте, сколько вздумается. Я б вам такого рассказал! А то в учебниках каждый, кому не лень, сочинит неизвестно чего да понапишет всякой всячины. В результате несчастные школьники, вместо того чтобы гулять на свежем воздухе, сидят, как прикованные, обложившись книжками и зубрят всё подряд, будто не люди, а роботы».
Незадачливый мечтатель представил себя корпящим за своим письменным столом в образе грозного, но послушного терминатора. Тот листал один учебник за другим, с бешеной скоростью поглощая всю печатную информацию. При этом Миша сразу отметил, что мощь своих новых стальных мускулов и страшащее телосложение он мог бы с успехом использовать по более прямому назначению. К примеру, от души наказывать многочисленных недругов. А их у него имелось всегда в избытке.
Продолжая рассматривать вымышленного себя как бы со стороны, мальчуган осторожно перевел взгляд на то место, где должна была находиться голова. И тут ему представилось удручающее зрелище. Вместо зловещего красноглазого черепа над могучим торсом робота-убийцы торчал помятый и скособоченный рыцарский шлем. Но самым досадным оказалось то, что шлем своей формой напоминал ржавый чайник из кладовки, в котором отец хранил гнутые гвозди. В довершение всей этой смехотворной картины на кривой носик чайника-шлема были нелепо напялены бабушкины очки.
«Ну и видок, – мгновенно среагировал паренек, и его слегка передернуло. – И чего только с тоски не привидится от этих школьных проблем. А ведь в старших классах мне придется еще усерднее готовиться к урокам, а потом к экзаменам. Тут хочешь не хочешь, а начнешь слепо верить тому, что в этих учебниках написано. Вот тогда и мои несчастные мозги станут такими же помятыми, а голова сделается приплюснутой, как этот чайник, и так же сдвинется набекрень».