Так и выходило, что самый счастливый мой друг была одновременно и самым несчастным.
Общаясь каждый день, мы старались не увлекаться советами, зная, что слова не всегда помогают, и чаще слушали.
Когда же изредка она делилась тем, что действительно её волновало, а не поверхностными новостями, я узнавала, что:
– Не чувствую себя лучше от того, что соответствую чужим представлениям об успехе.
– Случайное замечание может надолго выбить меня из работоспособного состояния.
– Часами собираюсь с силами, чтобы написать письмо заказчику.
– Думаю, что могла бы куда больше, и составленные списки задач только угнетают.
– Не могу контролировать свою жизнь, раз даже боль в руках не могу контролировать.
– Наконец перестала пить каждый вечер в одиночестве и теперь ограничиваюсь бутылкой пива даже по праздникам.
Но чаще она казалась активной, всегда занятой, радостной, заводной и вселяла в меня оптимизм. Если не с ней обсуждать мои сомнения ― то с кем?
– Как Валера? ― прервала она мои мысли.
– Всё хорошо, поддерживает меня. Ты же помнишь, как я боялась съезжаться, но у нас идеальные отношения, несмотря на то, что оба долго были в одиночестве.
– Я же говорила, что всё устроится.
– Есть, правда, кое-что… что беспокоит меня.
– Что такое?
– Мне, хм, слишком нравится на работе, уютно как-то.
– Это же хорошо?
– Да, но… Года через два надо будет её менять, зарабатывать больше, брать ипотеку… Вдруг я здесь завязну?
– Как можно бояться завязнуть спустя неделю или две? Мне кажется, ты зря беспокоишься, со временем во всём разберешься. А если и захочется остаться ― может, это к лучшему? Ты ведь всегда сбегаешь и думала, что никогда не остановишься.
Улыбнувшись, я пожала плечами.
– Да, пожалуй, ты права. Рано я начинаю волноваться.
Конечно, разговор не успокоил меня. Мама сказала почти то же самое, она ведь так не любила мои побеги и, в силу воспитания, наравне с бабушкой считала работу годами на одном месте правильным сценарием.
Но я начала любить библиотеку и, чем сильнее любила, тем страшнее мне от этого становилось.
Вечером я попробовала объяснить Валере то же самое после ужина, но он почти сразу прервал меня:
– Да не переживай ты, нормально всё будет.
– Да, ты прав. Помою лучше посуду.
– Помочь тебе?
– Нет, всё хорошо, иди.
Включив воду, я внезапно услышала что-то. Закрыв кран, прислушалась.