Так зачем же Мэриан приходит каждую ночь?!
Зачем выпивает его силы и душу?!
Она не отвечала. Смотрела своими мертвыми земляными глазами и молчала.
Он не знал, что еще ей сказать…
Стал пробовать всякое… Ложился спать в ином месте, вне шалаша. Она приходила и туда. Он пробовал одурманить себя хоть чем-нибудь, ел на ночь неизвестные ему ягоды и грибы, чаще все кончалось лишь рвотой, но иногда случались сны-видения и сны-кошмары, но Мэриан проникала и в них.
Он пробовал многое…
Не помогало ничто.
А потом помогло… Вернее, помогла… Молодая козочка, назначенная стать Евой его будущих стад и по какому-то наитию названная Мэриан…
Но дело было не в козьем имени, или не только в нем. Поначалу ночные визиты продолжались… Пока он не заметил, что глаза у двух Мэриан удивительно схожие, и еще подумал… Ну да, да, он подумал глупость, женщина не может вернуться в облике козы, но… Но он так подумал. И произошло то, что произошло.
Ночные визиты прекратились. Сразу же… И он решил, что своей нелепой догадкой угодил точно в цель. Он умел изрядно стрелять… Как выяснилось, не только стрелами.
Сегодня вторая Мэриан умерла, чтобы спасти его.
И тут же, не промешкав и лишней ночи, вернулась Мэриан первая.
* * *
Визит Мэриан его не расстроил и не разгневал, как случалось когда-то.
Странное дело, он даже немного заскучал по этой, по первой, – пусть и по такой, по молчаливой и с земляными глазами.
Ему было, что ей рассказать, – и он рассказывал до самого пробуждения, все, что произошло за месяцы после последнего ее визита. Много ли увидишь из загона?
Потом, когда почувствовал, что сон развеивается и Мэриан вот-вот исчезнет, он успел пообещать, что восстановит ловчие ямы, и непременно поймает козочку, Мэриан-третью, непременно, так что можешь больше не приходить, скоро встретимся…
Он проснулся.
И понял, что ловчие ямы не восстановит, и никого в них уже не поймает.
Болезнь вернулась. Наверное, она не уходила далеко, а он счел короткую передышку исцелением, потому что очень хотел так считать.
Его бил озноб. Его бросало то в жар, то в холод, он утопал в своем поту, а после стучал зубами так, что с них откалывались мелкие крошки. Он смертельно томился жаждой, но не имел сил доползти до ручейка, струившегося в пяти шагах от шалаша.
Он потерял счет дням.
Он умирал.
А потом подумал, что умер, но пришла Мэриан, и он догадался, что еще жив.