– Геннадьевич, – огорошенно подтвердил Стремянный.
Прапорщик приветливо отстранился, пропуская гостя.
– Гардероб для приглашенных – справа. Торжественное собрание в актовом зале, – третий этаж по лестнице. Часа полтора как начали.
Он ткнул подбородком в сторону информационной доски, на которой поверх обычных объявлений о защитах диссертаций, заседаниях ученых советов и утерянных шарфиках был пришпилен набранный на компьютере плакат – «Академия МВД поздравляет Илью Викторовича Гулевского с пятидесятилетием. Чествование юбиляра состоится в четырнадцать часов 30 минут, в актовом зале».
Информация выделялась среди прочих не только красочностью оформления, но и скупостью, – ни званий, ни чинов.
Стремянный, согреваясь, прошелся по безлюдному вестибюлю. Обычно в это время все здесь было наполнено гомоном. Беспрестанно ухала тугая дверь со двора, – слушатели после занятий торопились успеть до закрытия столовой. Преподаватели, перед тем как разойтись по домам, уже одетые, обсуждали последние новости. Но сегодня даже книжный киоск закрылся с обеда. А сувенирный ларек, похоже, и вовсе не открывался. Лишь из столовой доносилось ожесточенное звяканье посуды, – там готовились к банкету. Ни души. Разве что старушка гардеробщица, навалясь локтями на барьер, с сомнением рассматривала легкомысленную шапочку и линялую куртчонку запоздалого визитера. За спиной ее меж привычных милицейских и военных шинелей виднелись отороченные мехом кожаные пальто и – на специальных тремпелях – норковые женские шубки.
– На торжественное? – на всякий случай уточнила она, и лишь после этого неохотно втиснула куртяшку меж двух дубленок поплоше.
Стремянный оправил перед зеркалом джемпер в елочку, огладил жесткий, пошедший в седину ежик. Огорченно приметил ссутулившиеся плечи.
– М-да, – пожаловался он гардеробщице. – Прежняя гренадерская выправка дала усадку.
Гардеробщица сочувственно хмыкнула, – гренадер и ныне оставался вполне справным.
Со стороны внутреннего двора в одном кителе заскочил молоденький старший лейтенант милиции. Теребя подмороженное ухо, он подбежал к столовой, непонимающе подергал запертую дверь, глянул на доску объявлений и, спохватившись, задумался.
– Где народ, браток? – обратился к нему Стремянный.
– Как это? – не понял старлей. Ткнул в объявление: – Так вот же.