– Нормально, – ответила я. – Ты приедешь в качестве замужней дамы скромного представителя малого бизнеса. Матери двоих детей. Думаю, вас уже ждет простая, приличная квартира. А в уме ты будешь держать мысль о том, что у твоего мужа заныканы миллиарды долларов, на тебя записано большое богатство, даже для детей создан фонд. Ты только усвой одно: это можно держать в уме, но ни в коем случае не на языке. Болтливость в твоей ситуации смертельно опасна. Даже с мужем, извини за бестактность. Я только в рамках заботы о ваших жизнях. Чисто интуиция.
Я оставляла растерянную, потерянную Василису, заблудившуюся среди тряпок и побрякушек, и шла к мальчикам. Отвлекать их, развлекать посреди хаоса. И терпеть страшную муку: их вопросительные, тревожные взгляды. Они очень хорошо держались, как крошечные, стойкие мужчины. Коля всего один раз спросил:
– Ксюша, ты поедешь с нами в Москву?
– Нет, – твердо ответила я, чтобы не оставлять иллюзий. И тут же смялась, заблеяла жалко. – Но я приеду. Не сейчас, а когда смогу. Вы там устроитесь… Посмотрите Красную площадь. Все будет хорошо…
Петя вдруг взял меня за руку и произнес:
– Не плачь, Ксюша.
Вот после этого я по-настоящему разрыдалась, уже в своей комнате, заткнув рот полотенцем.
В ближайшую пятницу поехала домой, к Степану. Сказала ему, что только переночую и сразу обратно. Хозяева уезжают в Москву, мне нужно собирать вещи детей. Степан внимательно посмотрел на меня и ничего не стал уточнять. Он очень неглупый человек, всегда чувствовал опасную тему, у которой могло быть тяжелое, неприятное для нас обоих развитие. А я возвращалась и возвращалась к этой теме: Москва.
Поздно ночью, когда мы лежали в спальне и подушки наши тесно соприкасались, в отличие от нас самих, я произнесла:
– Степа, мы здесь уже три года. Ты мог бы взять отпуск. Надо, наконец, узнать, что с нашей квартирой, проверить, наша ли она еще, на месте ли дом. Какая ни есть недвижимость, но в Москве она, кажется, самая дорогая в мире. И съездили бы с попутчиками, я бы в дороге за детьми присмотрела. Знаешь, проблемы акклиматизации у малышей, все такое. Василиса сама не в форме.
Степан резко поднялся, включил свет, взял с тумбочки сигареты, подошел к открытому окну, закурил. И только после этого посмотрел на меня потемневшими от гнева глазами: