Юля поцеловала икону и неожиданно расплакалась.
– Мы что-нибудь придумаем, – сказал Вадим, не зная как её утешить. – Юлечка, ну не плачь!
Но выглядел он растерянным и несчастным. Помолчав, добавил:
– Мне кажется, что тётя Тоня не такая уж плохая. Она же взяла бабушку к себе, не отправила в дом престарелых.
Слезы у девочки высохли.
– Да-да, хорошая мысль! – вдруг воскликнула она с энтузиазмом.
Вадима даже слегка покоробило: он подумал, что Юля обрадовалась идее насчёт дома престарелых, но он сразу же устыдился своих мыслей, потому что Юля продолжила:
– Нужно их помирить! Я ещё пока не знаю, как, но мы попробуем. Правда, Вадим? Попробуем?
Через неделю они входили в этот дом второй раз. Юля была настроена серьёзно и решительно, Вадим был гораздо более скептичен.
– Они уже очень пожилые, Юля. Тётка сама уже год или два на пенсии. Что ты можешь, мой маленький дипломат?
– Ты уже сдался? Ещё не начали, а ты уже сдался?
– Я просто знаю их хорошо. Не представляю, как ты к тёте Тоне можешь подойти. Она скажет что-нибудь, как кипятком ошпарит. Она очень злая, правда.
– Ладно, Вадим, мы посмотрим.
Дверь им открыла сама Анна Андреевна. Хозяйка в это время возилась на кухне, она показалась на минуту посмотреть, кто пришёл, и тут же, не говоря ни слова, скрылась.
– Спасибо большое за фотографию, – сказала Юля, протягивая фото, когда все уже расселись в бабушкиной комнате.
Анна Андреевна поднесла снимок к глазам, вглядываясь в дорогие лица из прошлого.
– Молоденькая я была, почти такая, как ты сейчас, – вздохнув, обратилась она к девушке.
Юля кивнула с улыбкой, удивляясь: бабаня была такой же, как она! Интересно, какими были люди тогда, целую жизнь назад? Что ели, что одевали? Что любили, к чему стремились? Так получилось, что в Юлиной семье не было стариков: папины родители прожили недолго, а мамины были далеко. И Юля тянулась к бабушке Вадима с любопытством, которого мог бы быть удостоен выходец с чужой планеты или, по меньшей мере, иностранец.
Пожилая женщина не могла оторвать взгляд от фото.
– А вот Зоя, не помню Белова или Беляева, – произнесла она, указывая на одну из девушек. Личики на фото были мелкие, размером с конфетти, поэтому казались Юле все похожими друг на друга. Бабаня продолжала. – Подружка была моя лучшая. Мы с ней долго переписывались. Она забеременела от командира роты и её демобилизовали. А он был женатый. Впрочем, это неважно, потому что он всё равно погиб в сорок третьем. А этот, видишь, рядом со мной, – Феденька, не отходил от меня ни на шаг, очень меня любил, а я его только как друга. Снаряд неподалёку разорвался, Федю контузило, он оглох совсем. Списали его тоже, больше мы не встречались.