– Не стреляйте! – съёжился от испуга Дюк. Оберст расхохотался, достав из кармана серебряный портсигар. – За игру.
Дюк принял подарок трясущейся рукой:
– Я могу идти?
– Иди!
Пребывая в состоянии страха, недоверия и эйфории, заставляющей взлетать, Дюк бодро пошёл к дверям кабинета. Его проводили до выхода и ушли обратно в штаб, как только Дюк вышел на улицу. Вечерело. Солдат стремглав побежал в свой штаб через те деревни, которыми он шёл с другими ребятами на разведку. Как мог, по зрительной памяти.
Тем временем оберст приказал незаметно следить за Дюком, чтобы найти тот штаб, о котором не мог рассказать этот идиот. Мужчина настолько опьянел, что сам того не понял, как проиграл: все партии он специально дурил солдата. А может и нет?
Он вспомнил, как Дюк после победы закричал, чтобы в него не стреляли, так как подумал, что он из кармана хочет достать оружие. Усмехнувшись самому себе, он схватил пистолет и, неловко качнувшись, неуверенно подошёл к стулу, где сидел Дюк и плюхнулся на него. Оберст направил на себя пистолет и, подражая интонации Дюка, повторил фразу солдата, а затем громко рассмеялся. Однако дальше он заигрался и, нажав на курок, выстрелил себе в лоб.