«Обшмонали?! Своровали?! Кто? Толян? Не факт…» – Предъявлять претензии кому-либо было бесполезно, поскольку конец вечера Лёха помнил весьма смутно и не до конца. Мог и сам достать спьяну, особенно если захотелось гарцануть перед Светкой, а той только дай намёк, что не пустой – вытянет всё до последней капли-копеечки.
Что-то надо было делать, как-то поправляться. В голове начало шуметь совсем уж натурально и, почему-то, скрипуче. Но особенно раздражал то ли привкус, то ли запах горелой пластмассы.
Лёха вылез на середину помещения, встал на ноги и попытался выпрямиться, насколько позволял низкий потолок подвала. Сразу стало холодно. Попытка согреться, сделав резкие гимнастические движения, ни к чему хорошему не привела – желудок едва не вывернуло наружу вместе с остатками вчерашней скудной закуски.
Пора было делать самое сложное – потихоньку выбираться из подвала и, низко пригнувшись, чтобы, не дай бог, никто не заметил, перебежать по краешку задний дворик, в дальнем углу которого имелась заранее ослабленная и слегка наживлённая на обломок гвоздя заборная доска.
Лёха подошёл к слуховому оконцу, внимательно посмотрел сквозь него наружу – нет ли кого, осторожно, чтоб не скрипнуло, открыл. Вместе со свежим воздухом в подвальчик ворвался и ощутимый запах дыма, да и шум стал намного сильнее. Это неспроста! Стало страшно.
Ни от кого уже не скрываясь, Лёха выскочил из подвала, сделал несколько торопливых шагов, обернулся и замер как вкопанный.
Дом полыхал и трещал что твой новогодний фейерверк. Из окон второго этажа с гуденьем поднимались в небо плотные столбы пламени. На крыше с резкими хлопками взрывалась сверхмодная, привезённая чёрт знает из какой далёкой заграницы черепица. Оконные переплёты с нанесённой несмываемым способом аббревиатурой НГ, то есть негорючие, плавились, пузырились и горели, испуская противно липкий чёрный дым и запах горелой пластмассы (а Лёха-то грешил на незамерзайку!).
По двору в совершенной истерике металась какая-то полуодетая баба и буквально рвала на себе волосы. «Вова! Аня!» Баба то кидалась к самому дому, то отскакивала от жары назад и вообще вела себя глупо и бестолково. Лёха не сразу узнал в ней жену хозяина, довольно молодую, обычно ухоженную особу с прямой спиной и надменным выражением лица.