Виски нагреваются, кажется я распаляюсь.
– Может, давай поговорим о чем-то другом? Кажется ты немного не в духе.
Я молчу, словно не услышал ее вопрос. Я снова смотрю в окно, погрузившись в свои мысли.
Внезапно продолжаю, как будто не прервал разговор до этого:
– А может все гораздо проще. Может любая начатая мысль имеет свой жизненный цикл. И если ты не успел завершить ее, пока она не стерлась в памяти, то уже не завершишь никогда. А все остальные мысли, попроще, они не следствие, они лишь способ заполнить пустоту в твоем сознании, до рождения очередной, свежей мысли. Вот сейчас, я например чувствую, что теряю запал. Кажется я уже не знаю куда дальше развить эту мысль и у меня нет ответов на этот вопрос.
Жена встревоженно смотрит на меня и молчит.
– Интересно она вернется? – вполголоса, как будто «про себя», добавляю я.
– Кто…? Что…? Мысль? – немного раздраженно спрашивает жена.
– А?
Я неловко улыбаюсь. Потом соображаю о чем говорил и поясняю:
– Да, мысль. Не бери в голову. Что-то я сегодня хандрю. Кажется погода за окном на меня так действует.
Я снова открываю книгу и читаю. Тем более, что зимние сумерки стремительно начинают сгущаться за окном.
***
Далеко впереди, за окном, начавшийся как слабое свечение, со стремительной скоростью удлиняется мощный пучок света, распугивая в разные стороны хлопья снега. Локомотив неотступно следует за ним, окутанный дымкой из смеси снежных хлопьев и пара рвущегося от перегретых колес. А следом, один за другим, в окне появляются вагоны.
– Смотри, сейчас будет перегрузка – с улыбкой говорю я, не отрывая взгляда от окна.
– Почему? – голос ее встревожен.
– Входим в затяжной, но довольно крутой поворот. Как "американские горки", только не вверх-вниз, а в разные стороны.
Словно вспомнив ощущения на этом аттракционе, она поглубже вжимается в кресло и ее пальцы погружаются в мягкие кожаные подлокотники, проверяя, уверенно ли они держаться.
– Скоро привыкнешь. Их будет много. Рано или поздно тебе надоесть готовиться к каждому такому повороту. Просто расслабься и получай удовольствие – я пытаюсь ее успокоить.
Ее расширенные глаза и приподнятая бровь буквально требуют от меня разъяснений.
– Мы подходим к горам, разве ты не заметила, что мы довольно долго поднимались вверх?
Тем временем гул от колес нарастает. Чувствуется, что теперь они не просто следуют "проторенной дорожке", а стараются не вылететь с нее. И вот наш вагон тянет вправо. Я наваливаюсь на локоть, стремясь побороть выросшую тяжесть тела.