Позади Гермократа раздаётся недовольное конское похрапывание. Оба победителя разбойничьей засады оглядываются и замечают позади себя третьего участника нападения – гнедого любимого жеребца Гермократа. Громкий смех приветствует преданного, сообразительного четвероногого друга, что надумал разузнать, куда это его любимый хозяин пошёл прогуляться. На смех раздаётся уже веселое похрапывание. Гермократ обнимает за шею гнедого.
– Обожаю тебя, красавчик Алкид! Ты достоин моего лучшего зерна. – Теперь трое счастливцев выходят, уже не таясь, на дорогу. Деревья-великаны безучастно взирают на окровавленных умирающих. Дарёный ксифос Мирона в твёрдых руках Сикании добивает раненых разбойников. Дева бережно вытаскивает из ран стрелы, тщательно вытирает наконечники о тела погибших.
– Хвала богам, мы живы! Дорогая Сикания, меня посетила хитрая идея. Давай-ка повернём назад в Сиракузы. Собери лошадей, закинем трупы на них и отвезём архонтам полиса.
Девушка прячет очищенный от крови ксифос в ножны.
– Кто такие архонты, ты хочешь спросить, Сикания? Это, моя храбрая дева, главные выборные мудрецы Сиракуз. При полной власти суда мирного времени. – Гермократ уточняет на немой вопрос попутчицы. – Все из филы всадников. Так повелось в Сиракузах.
– Что с тем будем делать? – Сикания указывает левой рукой в сторону частых громких стенаний, ругани и тяжких проклятий в адрес прародителей «подлых убийц».
– Свяжем. Живым отвезём. – Гермократ встречает хмурый взгляд девушки. – Что-то не так, моя лучница Сикания?
– Помрёт от потери крови, до полиса не дотянет. – Девушка, не дожидаясь повторных указаний, деловито отправляется на поиск лошадей. На бегу, развернувшись в высоком танцевальном прыжке, радостно выкрикивает юноше: – Я остаюсь с тобой, мой эллин!
Сравнявшись с вопящим от боли единственным оставшимся в живых засадчиком, скифянка резко выбивает ногой из его руки кинжал, выдёргивает три стрелы. А потом навешивает в лицо удар кулаком такой серьёзной силы, что вопящий скатывается кубарем в обочину и затихает. Девушка поднимает кинжал, отряхивает бронзу от пыли, оборачивается к Гермократу и поднимает над головой оружие раненого.
– Алкид, только между нами, по секрету. А я её зауважал. Хорошая же лучница, да? Я бы так не смог с луком управиться, честно говорю. Однако какая меткость, Алкид!